Балы-маскарады давно канули в прошлое, а приверженность Карла I зрелищным искусствам оставила более долговечный след — свидетельство о мире, в котором рос его сын. Король в годы своего единоличного правления собрал уникальную коллекцию ренессансной и барочной живописи. Денег он не жалел, например, за шедевры из коллекции герцога Мантуанского было заплачено 18 280 фунтов. Так в королевской галерее появились Мантенья, Рафаэль, Тициан, Корреджо, не говоря уж о полотнах других художников, которые Карлу регулярно дарили иноземные правители. Деньги, уходившие на приобретение живописи, а также откровенно папистское содержание самих картин вновь возбудили подозрения подданных о тайных религиозных симпатиях двора. Ясно, однако же, что короля (в чьей спальне висела «Мадонна с младенцем» Рафаэля) эти мастера привлекали прежде всего своим художественным талантом. В их живописи, по словам друга Карла I, епископа Лода, угадывалась «красота святости», и они укрепляли представление англиканской церкви о том, что эта церковь — мощный источник разума, стоящего выше узкой догмы.
Сам Лод, по описанию одного из современников «коротконогий, краснолицый мужчина низкого происхождения», сделал при протекции короля и благодаря своей религиозной терпимости и исключительной личной энергии стремительную карьеру. Во времена жестких конфессиональных распрей епископ и король сошлись на приверженности учению голландского теолога Арминия, согласно которому спасение изначально даровано каждому. Этот драгоценный дар должна всячески оберегать, холить и лелеять церковь, во главе которой стоит король. Вот почему и Карл, и Лод равно поощряли Реставрацию церквей и четко отлаженную процедуру священнодействий. По всей стране в церквах меняли статуи и витражи, священнослужители должны были носить стихари, огораживать алтари и покрывать их полотном, чтобы подчеркнуть высокий смысл обряда.
В том же духе воспитывался и принц Карл. Братьям Феррар, открывшим в Литтл-Гиддинг протестантский монастырь, король повелел изготовить специально для сына роскошно переплетенную Библию, и по прошествии времени Джон Феррар отправился с выполненным заказом в Ричмонд. Здесь его проводили в приемную, где печатника ожидали принц Карл вместе с епископом Дуппой, детьми Бэкингема и герцогом Йоркским. Как принято, Феррар опустился на колени, поцеловал принцу руку и протянул ему том. Дар был принят с восторгом, что, естественно, польстило изготовителю.
