И точно: вот показался забор, скат крыши… Вдруг как бы ниоткуда перед нами возникла Лиля, на этот раз без собаки, приложила к губам палец и поманила за собой. Я услышал, как тихонько ахнула Маринка: наверное, узнала ее.
Мы пошли за Лилей и скоро остановились перед входом в землянку, настолько поросшую травой, что с двух шагов нельзя было понять, что это жилье.
Пальцем Лиля показала нам: «вниз». Сама огляделась, сделала два шага в сторону и исчезла.
– Слушай, Кость…
– Что?
– Просто – слушай.
– В ухе гудит. Слышно плохо.
– Ну все-таки…
Стараясь отрешиться от гудения (которое, надо признаться, уже начинало меня раздражать), я напряг слух. Да, что-то доносилось из-под земли, но разобрать – увы, не мог ни черта.
– Поет, – объяснила Маринка.
Теперь я понял, что да – это звуки пения.
– Спустимся? – шепотом спросила Маринка.
Я кивнул. Мы оба не сдвинулись с места.
Вдруг пение стало громче и четче; полог, прикрывавший вход в землянку, шевельнулся, угол его откинулся, и на земляные ступеньки выскочила огненно-рыжая лиса. Не обращая внимания на нас – или ничего не видя? – она скользнула рядом, продрав жестким боком по моей ноге. И, покачиваясь на неверных лапах, ушла в кусты. Слышно было, как она трещит и возится там. Не лиса, а какой-то еж.
– Идите сюда, – позвал знакомый голос снизу. – Только свет не впускайте. Осторожно.
– Э-э… Ирина Тойвовна?
– Она самая. Ну, быстрей, быстрей. Хотите, чтобы нас всех накрыли?
Этого мы не хотели.
Плотных пологов было три, и свет внутрь действительно не попадал. Внутри землянки горела лампадка, освещая, настолько я мог видеть, только саму себя.
– Я вас вижу, – сказала Ирина Тойвовна, – и буду говорить, куда идти. Возьмитесь за руки. Теперь налево, вдоль стены, медленно… это шкаф, обойдите его… еще шаг, нащупывайте скамейку, садитесь. Вот так, молодцы. Константин, можете еще подвинуться, девочке будет удобнее.
– А со светом никак нельзя? – взмолилась Маринка. – Очень… нервно.
– Пока нельзя. Итак, что вас привело сюда, молодые люди?
– Ну… вообще-то, Лиля, – сказал я.
– Лиля только показала дорогу. А привело вас?..
– Нам все рассказывать?
– Желательно все. Что помните, что подумали, что поняли. И, как я понимаю, Костя, ваша роль была… второго плана, так это называется? Так что, Марина, начнем с вас…
– А откуда вы знаете, как меня зовут?
– Поживете с мое, научитесь узнавать и не такое. Ну сами посудите, барышня, как вас еще могли назвать? Имя у человека может быть одно, редко два. И только однажды мне попался человек, который всю жизнь прожил не под своим именем. Был совершенно несчастен и раздерган, потому что на самом-то деле прожил не свою жизнь… Все, начинайте рассказывать. Если будет нужно, я переспрошу. Или остановлю.
