— Славно-то как, товарищи! — отчетливо, но не криком выдохнул Толян.
— Зер гут, геноссен! — утвердительно кивнул черной с проседью головой Саша.
Офицеры улыбнулись синхронно кивнувшей им парочке и энергично, правда, без лишнего шума, ринулись саженками наперегонки куда-то вдаль, подальше от берега.
Люся посмотрела одобрительно им вслед и спросила Петрова:
— Это ваши друзья?
— Надеюсь, что так, — неопределенно протянул Андрей Николаевич, — во всяком случае, с этими мужиками лучше дружить, чем ругаться.
Люся еще раз посмотрела вслед удаляющимся на середину озера мускулистым торпедам и коротко кивнула.
— Давайте к берегу, Андрей Николаевич, только вы первый, хорошо? Не люблю, когда меня разглядывают, — тут же пояснила она свое желание.
— Вот не могу сказать, что не очень-то и хотелось! — выдохнул Петров и послушно погреб к мосткам, всем проснувшимся после купания телом ощущая растворившийся в воздухе над озером хрустально чистый, без кокетства, женский переливчатый смех.
Удалось обойтись без ступенек деревянной лестницы. Петров ловко вымахнул на теплые доски, сгреб свою одежду и послушно скрылся за деревянной перегородкой купальни — снять мокрые боксерские трусы, выкрутить и куда ж их теперь девать-то?
Летние тонкие брюки тотчас пойдут пятнами, если выжатые трусы надеть. Неприлично. А если брюки натянуть на голое тело, то куда ж трусы девать мокрые — не тащить же в руках? Пока Петров мучился детским вопросом, Люся весело позвала его из соседней переодевалки:
— Андрей Николаевич, кидайте мне свои плавки, у меня мешок есть!
— Неудобно, — буркнул опешивший Петров.
— А с мокрыми трусами в руках по монастырю разгуливать вам удобно?
— Нет! — отсмеялся в ответ Андрей и перекинул «боксеры» через деревянную перегородку.
Освеженное купанием голое тело приятно согрелось вновь под стоящим в зените солнышком. Надевая брюки, Петров еле унял внезапно вспыхнувшее желание, даже юность вспомнилась невольно. Сам себе удивился и посмеялся Андрей Николаевич, справился с природой, оделся полностью, причесался и пожалел, что закурить нельзя — монастырская купальня-то.
Люся ждала его на дорожке, ведущей к собору. Свежая, довольная, глаза лучатся, длинные пальцы ловко выкручивают намокшие у шеи и потемневшие русые локоны. Рядом с холщовой сумочкой, небрежно брошенной на скамейку, притулился пластиковый пакет с логотипом Петербургского Дома книги. Петров решительно подхватил пакет с мокрым бельем и подумал: «Интересно, а в чем Люся купалась? Я так и не приметил, в купальнике или. Что за детство, Петров!» — оборвал он сам себя и, заметив краем глаза, как торопятся в сторону автобусной стоянки туристы их группы, замахал призывно рукой приднестровцам:
