— Ты обокрал меня! — возмущённо завопил Модегран, потрясая костлявыми кулаками.
— Не переживай. Теперь этот медальон там же, где и всё остальное твоё добро, — у кочевников. А где ещё он мог, по-твоему, оказаться? — Шолли-Стром расхохотался, довольный шуткой.
— Давно на вас напали? — спросил Каорл, прерывая спор спасённых.
— Дней пять назад, — ответил Шолли-Стром. — А что?
— Мы не нашли в фургонах столько золота, сколько могли бы везти два каравана. Их ведь было два?
Шолли-Стром кивнул.
— Один принадлежал этому лживому ничтожеству, а другой — Ормхану. Они были компаньонами, пока Модефан не решил поживиться…
— Да заткнись же ты, шелудивый пёс! — вскричал старик. — Не было этого, говорю тебе!
— И где же этот Ормхан? — спросил Сенегард.
— Модегран заколол его кинжалом, как только началась заварушка, — ответил Шолли-Стром спокойно, однако глаза его сверкнули.
При этих словах Модегран вздрогнул как от удара и как-то весь съёжился.
— Да-да, мерзкий жадный старик, — продолжал Шолли-Стром. — Я видел, как ты это сделал. Ты и сам не можешь этого отрицать.
— Но… почему ты молчал всё это время? Пока мы ехали в повозке? — Старик был слишком ошеломлён, чтобы защищаться дальше.
— Чтобы ты попытался убить меня? Наговорил про меня небылиц кочевникам, и они бросили меня издыхать в пустыне? Нет уж, благодарю покорно. Пока ты жив, всё-таки остаётся шанс на спасение.
Каорл разрезал верёвки, освободив Шолли-Строма, и тот с наслаждением потянулся и потёр запястья.
— Спасибо, дружище, — сказал он. — И всем вам, доблестные воины. Теперь моя жизнь принадлежит вам.
— Это слишком щедро, — заметил Каорл.
— Вовсе нет. Вы спасли меня, и теперь, по закону моего народа, я должен служить вам.
— Нам этого не требуется, — уверил его Каорл.
— Вы сомневаетесь в том, что я хороший воин? — нахмурился Шолли-Стром.
— Ни в коей мере, приятель. — Каорл примирительно поднял руку. — Мне лично твоя жизнь без надобности, но, может быть, кто-нибудь из парней захочет, чтобы ты охранял его, — он вопросительно взглянул на своих товарищей.
Шолли-Стром тоже обвёл их требовательным взглядом, задержавшись глазами на Сенегарде — уж больно необычной показалась ему его внешность.
— Я принимаю твой дар, — сказал эльф. — Можешь служить мне, если хочешь.
— Благодарю, господин. — Шолли-Стром мгновенно опустился на одно колено и склонил голову. — Клянусь служить тебе, не щадя собственной жизни. Приказывай.
— Для начала скажи, уверен ли ты в обвинениях, которые предъявил этому человеку? — Сенегард указал на Модеграна. Тот съёжился и в страхе взглянул сначала на эльфа, а затем на присягнувшего ему воина.
