— Но ведь черт их знает, что может взбрести им в голову!.. Может быть, все-таки послать Голикова, товарищ генерал?
— Мы и без того если и не насторожили, то уж непременно озадачили их посылкой Зыбина. А на других участках их берега кто-нибудь из наших разведчиков обнаруживал себя? Я имею в виду не только нашу, но и общевойсковую разведку.
— Нет, товарищ генерал. Все обходилось благополучно.
— Вот у них и может сложиться впечатление, что с особой тщательностью разведуем мы только этот участок фронта. А если они и Голикова еще обнаружат, то не только все виды заграждений тут установят, но и противотанковую артиллерию подтянут. И тогда реальность прыжка через невозможное превратится в невозможность такого прыжка. Нет уж, товарищ Лежнев, оставьте вы в покое тот берег. Примите также все меры, чтобы и на нашем берегу в квадрате двадцать два — ноль пять было как можно спокойнее.
— Можно даже договориться с артиллеристами, чтобы они не стреляли.
— А этого как раз и не следует делать! Это тоже может их насторожить. Все должно быть как можно более естественно, как на других участках фронта.
— Ясно, товарищ генерал.
— А в квадратах ноль один — семьдесят восемь и восемьдесят семь — девяносто четыре пусть готовятся к переправам понтонные части Кононова и Дорофеева. Не имитируют подготовку, а по-настоящему, с соблюдением маскировки и всех прочих мер предосторожности. Немцы тоже ведь не дураки, догадаются, если мы будем слишком уж привлекать их внимание. Я думаю даже, что командирам понтонных частей лучше не говорить ничего об истинных наших замыслах. Пусть всерьез готовятся к переправам.
— Ну, а если маскировка будет такой, что немцы так и не догадаются ни о чем?
— Найдем способ подсказать им это. Открыть секрет легче, чем сохранить его, — усмехается Кунаков.
— Понял вас, товарищ генерал.
4. Подготовка к «репетиции»
— Хватит дрыхнуть, Голиков! — бесцеремонно толкает ефрейтора в бок старший сержант Брагин.
— А почему это мне индивидуальный подъем? — протирая глаза, недовольно ворчит Голиков.
— За особые заслуги, — смеется Брагин. — Вся рота давно уже на машинах, а вас велено было будить последним. Личное указание капитана Кравченко. Балует он вас.
— Хорошенькое баловство! Да я лег всех позже — специальное задание капитана выполнял.
— Ну тогда это вам в счет компенсации лишние пятнадцать минут сна. А теперь — живо на машину! Наш взвод в голове колонны. Завтракать будем на месте назначения.
