- А что касается тебя, - глаза Лары сверкнули из-под маски, - то ты сам признал, что не крал эти деньги у Оста. Из этого следует, что он дал их тебе.
- Он сунул их мне в руку и убежал, - сказал я и посмотрел на татрикс. - Я пришел в Тарну, чтобы купить тарна. У меня не было денег. За деньги Оста я мог бы купить его и продолжать путешествие. Не мог же я их выбросить?
- За эти деньги, - сказала Лара, держа мешочек на ладони, - хотели купить мою смерть.
- Неужели ты ценишь свою жизнь так дешево? - скептически спросил я.
- Вероятно, полная сумма должна была быть заплачена после завершения дела, - сказала она.
- Эти деньги были подарком, - сказал я. - Во всяком случае мне так показалось.
- Я не верю тебе.
Я промолчал.
- Что Ост предложил тебе?
- Я отказался участвовать в его планах, - ответил я.
- Сколько предложил тебе Ост? - повторила татрикс.
- Он сказал, что даст тарна, тысячу золотых монет и провизию на долгое путешествие.
- Золотые монеты... это не то, что серебряные, - сказала татрикс, кто-то решил дорого заплатить за мою жизнь.
- Не за убийство.
- За что же тогда?
- За похищение.
Внезапно Лара застыла. Все тело ее дрожало от ярости. Она поднялась, вне себя от гнева.
- Убей его! - крикнула Дорна.
- Нет, - воскликнула татрикс и к всеобщему удивлению поднялась с трона и спустилась по ступеням.
Дрожа от ярости она стояла передо мной в своей золотой мантии и маске.
- Дай мне кнут! - крикнула она. - Быстро! - Человек поспешно рухнул перед ней на колени, протягивая кнут. Она щелкнула кнутом. Звук был резким, как выстрел.
- Значит, - проговорила она, сжимая кнут, - значит ты хотел увезти меня связанную желтыми веревками.
Я не понял, что она имеет в виду.
- Ты хотел одеть на меня рабский воротник? - в истерике шипела она.
Женщины в серебряных масках зашевелились, послышались гневные восклицания.
- Я женщина Тарны! - крикнула она. - Первая в Тарне! Первая!
И затем, обезумев от гнева, держа кнут обеими руками, она ударила меня.
- Вот тебе мой поцелуй! - кричала она. Снова и снова она наносила мне удары, и все же я стоял на коленях и не падал.
Мое тело, измученное тяжестью колодок, теперь горело от ударов кнута и корчилось в судорогах от боли. Но когда татрикс полностью выдохлась, я нашел в себе силы и поднялся - окровавленный, в лохмотьях и с тяжелым ярмом на шее - поднялся и взглянул на нее сверху вниз.
Она отвернулась и пошла на возвышение, где стоял трон. Она быстро взбежала по ступеням и повернулась только тогда, когда была у трона.
