- Командую... Вы теперь к нам, на две недели или насовсем?
- Почему на две недели? - удивился Кардашов.
- Так смена столько длится. Уезжают. Не все остаются, - пояснил Недогонов.
- Но вы же...
- Так я военный человек, - перебил Недогонов, - у нас другие законы.
- Насовсем... Вот я тут поинтересовался: много ли "зайцев" едет в зону, ну те, которые без пропусков и документов?
- Без пропусков - бывает, а "зайцев", ну тех, кому без дела, пока нет... Грибы пойдут, тогда, наверное, и появятся. А сейчас - нету, - охотно объяснил капитан.
- Так зачем же держите всех? - спросил Кардашов. - На обратном пути проверка, это понятно, чтобы "чистыми" ушли из зоны. А туда-то зачем?
- Приказ. Три рапорта написал начальству, мол, не следует этого делать, сказал Недогонов, - но ответ короткий: приказано - выполняй.
- Ясно, - нахмурился Эрик Николаевич, - со мной поедете? Проводите?
- С удовольствием, с великим удовольствием, - повторил Недогонов, - вот только сообщу...
- Не надо, нагрянем без звонков, - перебил Кардашов. - Зачем людей от дела отрывать... Тимофеев там, в штабе?
- Наверное, на объекте. Три дня, как прибыл, и сразу на станцию. Но, возможно, сейчас в штабе - там вас ждут.
"Волга" поравнялась с ними. Кардашов и Недогонов сели в нее. Милиционер открыл шлагбаум и приложил руку к козырьку.
Проехали КПП. И сразу же за ним увидели табличку: "Обочина заражена. Съезд и остановка категорически запрещены".
Было начало июня, но леса вдоль дороги давно уже потеряли свой привычный зеленый цвет. Деревья стояли серыми, одинаковыми. Они были покрыты тончайшей пленкой - дезактивационной жидкостью, а потому казались безжизненными. Кардашов вспомнил роман братьев Стругацких. Конечно же, будто это сюжет из их "Пикника на обочине".
Еще в Москве он понял, что уже многое сделано здесь, в зоне. Его утверждение директором АЭС проходило трудно, хотя и быстро - пришлось побывать во многих кабинетах, говорить с десятками людей в разных министерствах и ведомствах. Его собеседники пытались выяснить, можно ли доверить Кардашову такое дело, а он, в свою очередь, выяснял обстановку на станции. Да, сделано много, но никто не мог сказать, когда именно можно пускать в работу те блоки АЭС, которые сразу после аварии были заморожены. А энергия, ох, как нужна! Области, городам, стране... Да и зима не за горами, а тогда без этой АЭС будет совсем трудно.
В Центральном Комитете ему так и сказали: твое дело, Кардашов, вернуть первый и второй энергоблоки к жизни. Они обязаны работать! Ну, а окончательная ликвидация аварии - забота остальных, гражданских и военных... И хотя и секретарь ЦК, и Кардашов прекрасно понимали, что одно с другим неразделимо, тем не менее конечная цель была поставлена верно: к зиме два блока АЭС должны действовать.
