Сакену представлялось, что после окончания семинарии жизнь ему откроет все свои двери. Но несколько дней, проведенных в родном ауле, показали — от других помощи не жди. Ну самое большее — могут один раз угостить хорошенько.
Отдохнув немного в ауле, Сакен решил поехать в Акмолинск. Не нашлось подводы, чтобы добраться туда. Тогда он оседлал единственную темно-рыжую отцовскую лошадь.
Из Акмолинска Сакен вместе с учителями — Нургаяном Бекмухамбетовым и Галымжаном Курмашевым отправился но 12 волостям Акмолинского уезда — на северо-восток, к урочищу Шубыра, и дальше — в Моншакты, Кзыл-топырак и Ереймен — для переписи скота. Конечно, им придется разделиться и разъехаться в разные стороны, иначе перепись продлится слишком долго.
Но пока они вместе в степи Шубыра.
Шубыра — это холмы и низины, и все покрыто разнотравьем, словно устлано большими коврами с причудливым узором…
«Нам поставили юрту в некотором отдалении от речушки, где посуше, — так вспоминал Сакен начало своей первой деловой поездки по родине. — Рядом с нами в отдельной юрте расположились волостной управитель, старшина и писарь. Юрты стояли на пышной, густой траве, но тем не менее в знак особого уважения к приехавшим нам расстелили ковры и посредине поставили круглый низенький столик.
Мы с удовольствием разместились в юрте, убранной со вкусом и старанием, разложили бумаги и приступили к своему непосредственному занятию.
На тысячу верст из конца в конец раскинулись двенадцать волостей. Заметно было, что здешний народ живет богато, в достатке, а кто богат, того не грызут заботы, тот не прочь попить кумыса сверх нормы, вдоволь поспать. С утра до позднего вечера бродят мужчины под легким хмелем, кое-как, наспех одетые, охотятся по аулам за кумысом и девушками,
Немало скучающих бездельников толпится у нашей юрты, глазеют, как идет перепись. Другие ищут случая поухаживать за девушкой, резвятся, словно упитанные бычки, заводят веселые игрища, изощряются в шутках и насмешках друг над другом. Одним словом, убивают время как могут…
И только прислуга и чабаны, черные как смоль от палящего солнца, с каплями на лбу, не зная отдыха тянут свою лямку. Изнемогая на солнцепеке от зноя и жажды, стерегут они байское стадо на выпасах. Тщетно пытаясь спастись от оводов, они вынуждены усмирять и доить буйных полудиких кобылиц. Несчастные батраки, с обветренными лицами и потрескавшимися от жары губами, весь день собирают кизяк, чтобы развести костер и вовремя приготовить еду своему хозяину. Бесправные люди, им не дано пожинать плоды своей тяжкой работы…»
