19 апреля 1828 года морской министр А.В. Моллер по представлению Сарычева направил письмо генерал-губернатору Восточной Сибири А.С. Ловинскому:
"Рассмотрев в Адмиралтейств-совете и найдя достойным уважения представление генерал-гидрографа Морского штаба[4] о том, что имеются некоторые сведения, будто бы чукчи, обитающие на Чукотской земле близь Шелагского мыса, переправляются иногда на землю, лежащую к северу на Ледовитом море и видимую с мыса Якана; а как оные чукчи ежегодно приезжают на оленях в Островную крепость, отстоящую в 250 верстах от Нижнеколымска на ярмарку для торговли, то полагает, что не излишнее было бы снестись по сему предмету с Вашим Превосходительством и просить о предписании, кому найдете нужным, стараться, буде возможно, получить сведения от тех чукочь, действительно ли они имеют сообщение с вышеописанною землею и каким образом переезжают они на оную, то есть: сухопутно ли зимним путем на собаках или оленях или летом водою на чукотских байдарах? — дабы по узнании таковых обстоятельств можно было приступить к назначению экспедиции, как для осмотра и описи той земли, так и для географического определения оной".
Иркутское губернское начальство через полтора месяца уведомило морского министра о том, что необходимые распоряжения сделаны. Сведения предполагалось собрать во время зимней ярмарки в селе Островном, куда ежегодно приезжали чукчи. 4 июня 1829 года в Петербург были присланы, наконец, сведения, полученные при опросе жителей Чукотки. Чаунский тойон Нухай рассказал, что, когда он был еще мальчиком, в один из январских дней "пришли к ним в юрту с Ледовитого моря пешком два незнакомца, имевши по две собаки на поводках, платье имелось на них из оленьих шкур, подобно их чукотскому, с отменой той распестренное разными видами из росомачьих шкур, штаны на них нерпичьи, а обувь из росомачьих лап также распестрена разными видами и разными кистями, из росомачьих же шкур, но токмо довольно уже все то платье на них было поизношено; по приходе ж у женщин просили подобно на киргаульском языке воды и заметя, что не понимают, требование свое повторили на чукотском языке. Вступя в разговор, расспрашивали женщины: отколь к ним пришли, на что отозвались, зашли они к ним с моря от видимой чрез оное земли, быв будто бы втроем и ходив по морю за промыслом, один из них утонул, изъяснились и далее, якобы земля их весьма обширна и велика, даже и пределов ее они не знают и жителей на оной имеется великое множество…".
