Мы — советские люди - Борис Николаевич Полевой

Решением Совета Министров Союза ССР

ПОЛЕВОМУ (КАМПОВУ) Борису Николаевичу

за книгу рассказов «Мы — советские люди»

присуждена Сталинская премия второй степени

за 1948 год.

В этом книге нет вымысла.

Мне не приходилось искать сюжет, выдумывать характеры. Проскитавшись четыре года Великой Отечественной войны по фронтам в качестве военного корреспондента «Правды», я познакомился с сотнями самых различных советских людей, проявивших беспримерную храбрость, мужество, стойкость воли, великую необоримость духа. Высокая большевистская идейность освещала их дела. Любовь к социалистической отчизне вдохновляла их на подвиги непревзойдённые, поддерживала их в труднейших испытаниях, давала им силы. Встречаясь с такими людьми или с теми, кто их хорошо знал, был их товарищем в борьбе, я подробно записывал их рассказы, мечтая когда-нибудь поведать о них советским людям.

В эту книгу я собрал рассказы о тех, чья судьба кажется мне наиболее интересной. Это не выдуманные герои. Это солдаты, офицеры, рабочие, крестьяне, интеллигенты. Это вооружённые советские люди, защищавшие свою Родину. Большинство имён и названий в этой книге подлинные. Каждый действующий в ней человек живёт или жил.

Это книга о простых, о маленьких, о великих советских людях, которых ни сломить, ни покорить нельзя.

Матвей Кузьмин слыл среди односельчан нелюдимом.

Жил он на отшибе от деревни, в маленькой ветхой избёнке, одиноко стоявшей на опушке леса, редко показывался на люди, был угрюм, неразговорчив и любил — с собакой, с допотопным ружьишком за плечами — в одиночку бродить по лесам и болотам. А весной, когда на деревьях набухали почки и над посиневшими крупичатыми снегами на лесных проталинах начинали токовать глухари, он заколачивал дверь избёнки и с внучонком Васей, сиротой, воспитывавшимся у него, уходил на далёкое лесное озеро и пропадал целыми неделями.

Колхозники не то чтобы не любили, а как-то не понимали и сторонились его: кто знает, что на уме у человека, который чурается людей, молчит и бродит по лесам неведомо где? Да и охотничья страсть издавна не уважается в деревне. Впрочем, он исправно исполнял в колхозе обязанности сторожа, и, хотя перевалило ему уже за восемьдесят, не было в округе человека, кто рискнул бы днём или ночью покуситься на добро, охраняемое дедом Матвеем и его лохматым и свирепым Шариком.

Когда военная беда докатилась до озёрного Великолукского края и в колхозе «Рассвет» стал на постой лыжный батальон расположившейся в округе немецкой горно-стрелковой дивизии, командир батальона, которому кто-то донёс о мрачном, нелюдимом старике, решил, что лучшего человека в старосты ему не найти.