Судьба же соблазнившейся огромной суммой медсестры «электрофореза» Маню совершенно не волновала. Ну, исчезла она куда‑то, и что? Баба знала, на что идет, когда вместо лекарства, предписанного Капланом, смачивала маску переданной Маней адской смесью. Собственно, ничего особо адского там не было, всего лишь коктейль из продукции «Свежей орхидеи» и других брендов. А еще по ее требованию медсестра добавляла в капельницу Кирилла все тот же провоцирующий онкологию препарат. Правда, совсем по чуть‑чуть, но все это вместе отправило результаты предыдущего лечения доктора Каплана в… на… к… На свалку истории, в общем.
Хотя, если быть объективным, на этот раз пострадало только лицо, на которое накладывали маску с коктейлем и облучали. Кожа рук, ног и всего тела осталась гладкой и ровной.
Что же касается мышц и костей… До онкологии дело пока не дошло, но передвигаться Кирилл теперь мог только медленно, шаркающей походкой древнего старца. Любое резкое движение причиняло боль.
Но даже для того, чтобы хоть как‑то ходить, Кириллу необходим был ежедневный прием созданного Капланом противоядия. И не только его. Вениамину Израилевичу пришлось в срочном порядке разработать еще один препарат, не позволявший плоти на лице Кирилла гнить заживо. Только постоянный прием этого лекарства избавлял мужчину от жуткой участи.
И это тоже было одной из причин, по которой Кирилл поселился в доме Скипина. Виктор Борисович обеспечивал его бесперебойной поставкой необходимых для жизни лекарств. А Кирилл, не строя больше иллюзий по поводу своего будущего, равнодушно выполнял функции секретаря‑компаньона.
И — подписывал все бумаги, больше не читая их. Какая разница, что происходит там, за стенами этого дома? Ему все равно больше не выйти отсюда.
Но и сообщать Аристарху о возможном местонахождении Иветты Николаевны с пакетом столь необходимых брату документов Кирилл не стал.
Почему? А никто и не спрашивал. Арик старался поменьше видеться с младшим, сузив общение до телефонного. Он меньше всего мог ожидать, что окончательно замкнувшийся и почти не разговаривающий калека что‑то знает. Особенно после сволочной подставы мадам Витке, выкинувшей Кирилла из жизни окончательно и бесповоротно.
Маня приезжала в гости к брату гораздо чаще, особенно поначалу, не уставая праздновать победу. Но ведь, когда унижаешь кого‑то, хочется видеть реакцию унижаемого, а глумиться над абсолютно не реагирующим на это уродом постепенно надоедает. Расспрашивать урода о бизнесе?! Вы что, рехнулись? Он и слово‑то такое забыл.
