Она поднялась. Тутмес молча последовал за ней на первый этаж и сел за обильно уставленный различными кушаньями стол. Попив и поев с аппетитом, юноша облокотился на стол и задумался.
— Где и когда я увижу великого жреца Амона? — внезапно спросил он.
— Сегодня вечером здесь будет Рансенеб, помощник и поверенный великого жреца. Сам он не может прийти из — за болезни, да и можно привлечь к себе внимание. Хатасу не доверяет ему и, говорят, приказала следить за каждым его шагом. Тебя тоже боятся подвергнуть риску быть обнаруженным и хотят уберечь от опасных встреч. Сегодня утром я получила таблички, в которых великий жрец предлагает тебе дождаться здесь его поверенного и не показываться на улицах.
Ироническая улыбка скользнула по губам Тутмеса.
— Я думаю, что добрый служитель Амона боится гораздо больше за себя, чем за меня. Например, встречи с моей славной сестрой, имеющей ужасно решительный вид, как я мог убедиться в этом сегодня. Я ведь тоже принимал участие в процессии, — небрежно заметил он.
— Как мог ты поступить так неосторожно? — воскликнула перепуганная бабушка. — Какое безумие, Тутмес! Что, если бы Хатасу узнала тебя?
— Не бойся ничего, бабушка! Я был в рыбачьей лодке, в простой одежде. Никто не заметил меня. Я с твоего позволения пойду посплю немного. Мне необходимо иметь свежую голову для беседы с Рансенебом.
Женщина без разговоров отвела его в соседнюю комнату, где он лег на кровать и моментально заснул беззаботным сном юности.
Глава II. Изгнанник и его сестра
Через несколько часов, когда уже наступила ночь, звук тембра возвестил о прибытии нового посетителя. Через несколько минут Танафи ввела в комнату хозяйки какого — то мужчину высокого роста, закутанного в темный плащ с капюшоном.
— Здравствуй, Изиса! Да благословят тебя боги, — сказал он матроне, почтительно приветствовавшей его. — С удовольствием вижу, что ты находишься в добром здравии и что старость не имеет над тобой власти. Но где же наш молодой сокол? Он приехал?
— О, конечно! Он отдыхает после утомительного пути, но сейчас придет. А пока присядь, Рансенеб, и прими этот кубок вина.
Жрец бросил на стул плащ и сел. Это был человек уже в летах, с худым морщинистым лицом. Его выбритый череп блестел, как пожелтевшая слоновая кость. Низкий лоб и тонкие губы говорили о твердой воле. В ясных и бесстрастных глазах отражалось спокойствие и превосходство, присущее людям, привыкшим читать в душах и повелевать ими.
