— Молодец, лейтенант, — он отбросил волосы со вспотевшего лба. — Рад, что будешь служить в моей эскадрилье. Завтра же приступаем к полетам.
До распределения по эскадрильям мы уже успели изучить самолет И-16 — по тому времени лучший советский истребитель. Поверхность плоскостей и фюзеляжа «зализана» до зеркальности, положенные на крыло шлем или перчатки скатывались оттуда. Сзади летчика надежно заслоняла бронеспинка, спереди прикрывал широкий тысячесильный мотор, в свою очередь защищенный металлическим винтом. Словом, И-16 по своим боевым качествам не уступал иностранным истребителям. Отсутствие на нем пушки компенсировалось невероятно высокой скорострельностью двух пулеметов и четырьмя реактивными снарядами РС, подвешенными под крыльями, а несколько меньшая (по сравнению с «Мессершмиттом-109Е») скорость восполнялась необычайной маневренностью. Впрочем, в пилотировании машина отличалась чрезвычайной «строгостью» — ошибок не прощала.
Первый полет получился у меня не совсем чисто: едва взял управление — чуть не перевернул машину вверх колесами. Черт возьми, норовистой лошадкой оказался этот «ишачок»! Обкатал: после трех кругов все вошло в норму. Более того, оказалось, что пилотировать И-16 много легче, чем привычные мне в ГВФ транспортные машины.
Наконец Ковалев решил потренировать меня в ведении воздушного боя. Сошлись мы на высоте трех тысяч метров. Я уже прекрасно чувствовал машину, управлял легко, без напряжения. Вначале «дрались» на виражах. Как ни старался Ковалев подобраться к моему самолету сзади, ничего у него не получилось, я не подпускал. Несколько раз мне самому представлялась возможность «поразить» его, но я так и не решился нажать гашетку кинопулемета. Как-то неудобным показалось вот так, сразу в первом бою «зажимать» командира.
Такая уступчивость обошлась мне дорого. Ковалев внезапно бросил машину в переворот и, вывернувшись из него боевым разворотом, «присосался» к моему хвосту, не отставая до посадки. Да, палец в рот комэску не клади… Я разозлился на себя за допущенную оплошность, за благодушие. Все: отныне никому и никаких поддавков, кто бы ни оказался моим «противником».
Зачетный бой на звание летчика-инструктора также проводил Ковалев. В этом поединке я решил окончательно проверить себя, выяснить, что умею, а чему еще следует поучиться.
Вошли в вираж. Не закончив и первого оборота, я очень резко, совсем не по-уставному, просто молниеносно переложил машину в обратный вираж. Ковалев оказался на встречном курсе всего в десятке метров. Я завалил предельно крутой крен и вышел точно в хвост. Огонь! Огонь! — беспощадно прощелкал затвор кинокамеры.
