В нетерпении Регина сделала то, за что на Ларгитасе пошла бы под суд – силой «подтолкнула» калеку, ускоряя процесс. Однако результат вышел самый неожиданный: вместо заветного сортира в мозгу кутха возник никто иной, как капитан-командор ван Фрассен. Отец – грязный, небритый, в кожушке на голое тело – шкандыбал на костылях, неся на шее связку кринок. Куда направлялся увечный капитан, оставалось загадкой. Ничего похожего на нужник в поле зрения не наблюдалось. Ну конечно! Калека видел: пришелец ранен в ногу. Отсюда лобовая ассоциация – костыли, хромота…
А это еще что такое?!
Образ изменился. Вместо папы по двору, в том же непотребном виде, ковылял… Николас Зоммерфельд! Мать родная не узнала бы в колченогом, исхудавшем, давно не мывшемся инвалиде юного дипломата, надежду семьи. В ноздри ударил резкий, аммиачный запах мочи. Вне сомнений, мочился человек страдающий, как минимум, острым циститом. Ассоциация? Реальность?! Регина опустила глаза: из штанины калеки текла желтая струйка. Вот она с еле слышным журчанием подползла к сапогу Регины, коснулась носка… Не в силах больше терпеть, девушка бросилась прочь из избы. Метальный контакт прервался не сразу, ее преследовали чужие образы, наплывая друг на друга – Ник с молодухой, голые, катаются в обнимку; одна из бабищ оседлала папу, другая ждет своей очереди; бабы волокут в лес мертвеца – синее лицо, в бороденке калеки застряла хвоя…
«Да он сумасшедший!»
Едва успев стянуть штаны, Регина присела под частоколом. Перспектива застудить придатки ее не пугала – вернее, отчего-то пугала меньше, чем шанс облегчиться, как есть, в одежде, на манер психа-калеки. «Может, у них вообще нет туалета? – думала она, постанывая от наслаждения. – Ходят где попало…» В кармане шубки нашелся пакет с гигиеническими салфетками. На пару дней хватит.
А что потом?
Как она, торопясь по нужде, не выронила кринку – осталось загадкой. Одевшись, Регина прижала к груди подарок безумца и, чувствуя, как холод вгрызается в кости, побрела обратно в хлев. Вспомнились собаки, встретившие гостей басовитым лаем. Нет, они не «цепные» – зачем кутхам вялые «куклы», вроде саркастодона, радующего туристов у голографа? Они настоящие, злые, кусачие. Вывернет псина из-за угла, вцепится, повалит…
К счастью, четвероногие сторожа не давали о себе знать.
– Всё в порядке?
Они не спали: и отец, и Ник.
– Да.
– Что это у тебя?
– Питье. Инвалид передал. По-моему, он псих.
– Почему ты так решила?
