Глава 3
Сон о нейтральной полосе
Этот сон — с самыми различными вариациями — снился ему с самого детства. Сон был ярким, цветным и протяженным по времени. Иногда он видел все события как бы со стороны, иногда — был персонажем собственных сновидений. Порой он не понимал речи тех, кого видел, порой понимал — хотя не во сне, а в жизни так и не выучился чисто говорить на этом языке, да и понимал слова с трудом, с пятого на десятое. Но то в жизни, а во сне все было совершенно, абсолютно иначе.
В детстве он не мог представить себе, к чему все это снится. Вот только спросить было совершенно не у кого.
С некоторых пор — примерно, когда ему исполнилось шестнадцать — начал догадываться. Теперь — знал наверняка.
Да и в самом деле — если кому-то снится один и тот же сон, это наводит на некоторые подозрения, не правда ли? Врачи — приземленные материалисты — начнут искать проблемы со здоровьем. Но проблем-то у него не было! Никаких проблем!
А может, дело совсем в другом? Может, перед ним прокручивалась некая информация? И он должен ее отыскать?
Во всяком случае, те места, которые он видел в своем сне, действительно существовали — хотя он никогда там не бывал. Одежда людей совершенно не соответствовала нынешнему времени, но это совсем не означало, что она была плодом фантазии. Была в стране из его сна эпоха, в которую одевались именно так. Говорили именно так. Оружие было именно таким.
Все мельчайшие детали сна оказывались реальностью — стоило только раздобыть очередное пособие по истории. Больше того, он мог бы кое в чем нынешних историков подправить — в тех самых мелочах. Почему-то появилась твердая уверенность — прав именно он со своими странными снами. Только зачем их подправлять, да и кто он такой перед этими кандидатами-докторами?
Почему-то сон погружал его в состояние безысходной тоски. Но, как сказал мудрец, «и это пройдет». И тоска действительно сменилась бульдожьим упорством — желанием понять, что все это означает.
А потом обнаружилось то, что он назвал «Дар», — и все стало на свои законные места.
И все же, сон иногда навещал его и теперь — детальный, подробный. И отчего-то — сжимающий сердце…
* * *
…Небо было серым и унылым. Невероятно унылым и невероятно серым — чему удивляться совершенно не приходилось. Осень. Дожди. Холодный ветер. Да и в солнечный день в этом городишке вряд ли было бы сейчас намного радостнее.
Маленький старинный городок казался пустым. Вымершим. Такого, наверное, не случалось и в стародавние времена после моровых поветрий — не всех же выкашивала чума, кто-то же должен был выжить!
