— Хорошо, — перебил президент. — Ваши надежды оправдались. Расскажите им все, за исключением двух вещей. Не объясняйте, почему мы размещаем перед туннелями орудия. Версия прежняя: мера предосторожности. И не упоминайте о предложении Гейла отправиться в прошлое заодно с ними.
— Значит, причину бегства из будущего открывать не следует? Ни слова об инопланетянах?
Президент утвердительно кивнул.
— Можете намекнуть, что тут нет полной ясности, а потому — никаких комментариев.
— Репортерам это не понравится, — проговорил Уилсон, — но, думаю, я с ними справлюсь. А как насчет телевидения? Я предупредил, что вы выступите вечером с обращением…
— Скажем, в десять. Или поздно?
— Мне кажется, как раз.
— Ну что ж… Скажите им, что все займет минут десять-пятнадцать.
— Я набросаю текст.
— У вас и без того достаточно забот, Стив. Я попрошу Брэда и Фрэнка.
— Корреспонденты захотят узнать, беседовали ли вы с руководителями других государств.
— Я разговаривал со Стерлингом в Лондоне и Менковым в Москве. Менков сообщил, что встречался с тамошним представителем пришельцев, который исполняет те же функции, что Гейл здесь. По словам же Стерлинга, к нему пока никто не обращался. Можете прибавить, что до конца дня я попробую связаться с некоторыми другими.
— А что с заседанием кабинета? Такой вопрос будет обязательно.
— Члены кабинета обсуждают положение дел вот уже несколько часов подряд. Кстати говоря, просто удивительно, что вы не застали у меня никого из них. Кроме того, я намереваюсь выслушать сенаторов и конгрессменов. Что-нибудь еще, Стив?
— Вопросов будет не перечесть, но все предугадать невозможно. Выкручусь. В конце концов, где наша не пропадала.
— Стив, что вы думаете о Гейле? Какое у вас сложилось мнение о нем?
— Трудно сказать, — ответил Уилсон. — Однако мне представляется, что обманывать ему ни к чему. На мой взгляд, он говорит правду — или то, что считает правдой. Так или иначе, возникла серьезная проблема, люди в беде, и мы должны им помочь. Вероятно, они что-то скрывают, вероятно, Гейл утаил кое-какие детали, но в целом, как ни парадоксально, я ему верю.
— Дай Бог, чтобы вы оказались правы, — сказал президент. — В противном случае мы сядем в глубокую лужу.
