Мамочка откладывает в сторону продолговатые шкурки, достает из шкафа над разделочным столиком железную баночку с надписью «гвоздика» и, вытряхивая из нее ароматные сушеные палочки, произносит:
– Женщина обязана все делать красиво, даже чистить фрукты. А теперь смотри, втыкаем в каждую корочку по гвоздичке, высушим ее в темном месте, не на батарее, и положим в одежный шкаф, а его полки непременно застелим газетой.
– Зачем, мамуля? – удивляюсь я.
– Иначе противная моль съест и твою шубку, и шерстяное платье, и шарфик, – терпеливо объясняет она, – запомни, нет лучшего средства от этой напасти, чем корки от цитрусов с гвоздикой и газета.
Я тряхнула головой, видение исчезло. В распоряжении современных хозяев много других способов борьбы с молью. На чердаке либо поработала пожилая женщина, либо вещи складывали очень давно.
Я медленно пробиралась дальше и в конце концов наткнулась на множество плетеных сундучков с детскими штанишками, сарафанчиками и прочим гардеробом, здесь хранились наряды детсадовцев, младших школьников и подростков. Количество вещей меня удивило. У Груздева всего один ребенок, Наташа, а Михаил Матвеевич не тот человек, чтобы покупать малышке тонны нарядов, и в корзинах много брючек для мальчика.
В тишине чердака послышался скрип, кряхтение, тяжелое дыхание: кто-то влез под крышу. Я осторожно присела на корточки, выглянула из-за скопища чемоданов и увидела Антона, склонившегося над одним баулом.
Он порылся в куче тряпья, вытащил наружу темно-синее платье с широкой кружевной оборкой и удовлетворенно крякнул.
– Нравится? – спросила я.
Антон подпрыгнул, стукнулся башкой о скат крыши, сел на пол и, прижимая к груди наряд, простонал:
– Напугала! Я чуть не умер! Что ты здесь делаешь?
– Вопрос переадресован тебе, – ухмыльнулась я, – только не говори, что решил озаботиться поисками прикида для новогодней вечеринки. До праздника еще далеко, и женское платье плохо сядет на твою фигуру.
Антон смутился.
– Ну… в общем… э… э…
– Наши отношения стали настолько доверительными, что ты можешь честно рассказать о своих планах, – подбодрила я его.
Антон понизил голос:
– Ваш стилист… Тамара… – он замялся.
– Сделай одолжение, продолжай, – попросила я.
Начинающий скряга принялся комкать платье.
– У Тамары страсть, она коллекционирует винтажную одежду.
Я кивнула.
– Отлично. Она собирает старье. А при чем тут ты?
Антон глянул на сундуки.
– Я сказал ей, что на чердаке тьма хороших вещей, состояние отличное, она может кое-что приобрести! Недорого!
