Но к чему рисковать? К чему поощрять скверные привычки? Да и незачем выбрасывать отличную бутылку. Не так уж она много весит, чтобы избавляться от нее в самом начале пути. Меч воткнул на место пробку, сунул бутылку в мешок и зашагал дальше.
Солнце еще только начало клониться к закату, когда он опустился на колени у пограничного святилища, прося лерров пропустить его в Ивовый Берег.
Несколько местных жителей уже углядели его и поджидали сразу за святилищем. Они почти ничем не отличались от обитателей Безумного Дуба, лишь одежда была чуть иной, с непривычной вышивкой и косыми рукавами, и таких причесок, как у некоторых женщин, Меч прежде не видел: собранные в высокий хвост на затылке волосы переброшены через плечо.
— Безумный Дуб! Ты ведь из Безумного Дуба, да? — окликнул кто-то.
— Да, я оттуда, — ответил Меч, поднимаясь с колена.
— Северная дорога действует! Она безопасна!
— У него перья арра на шляпе…
— Но с ним нет проводника! Он пришел один! Плевать на перья!
— У него меч, — указала какая-то девчушка.
Все моментально замолчали и принялись разглядывать Меча, проверяя заявление девчушки.
— У него и впрямь меч.
— Значит, он Воин. Конечно, ему ничего не грозило.
— Ты Избранный Воин?
— Да, — ответил Меч, пересекая границу поселка.
Воздух внезапно показался спокойней, свет ярче, цвета четче, почва под ногами тверже, когда он оставил полусформировавшихся лерров дороги и перешел во владения зрелых лерров Ивового Берега. Меч вдохнул поглубже, словно пробуя воздух, ощутил аромат местных посевов, готовящейся еды, слабый запах красильни и скота, раскаленный воздух кузни. Похоже, не столько лерры стали менее встревоженными по мере удаления от Безумного Дуба, сколько он сам притерпелся. И теперь, когда он снова оказался среди здоровых, дружелюбных и опытных лерров, все сделалось необычно ярким.
— Добро пожаловать в Ивовый Берег! — Мужчина в длинной белой рубахе шагнул вперед и протянул руку: — Я Тору ан Саллор, помощник Старшего жреца. Добро пожаловать в Ивовый Берег!
— Эррен Заль Туйо, — пожал протянутую руку Меч. — Избранный Воин.
Жрец склонил голову:
— Мне казалось, жители Безумного Дуба не называют даже части своих истинных имен.
— Не называем. Но я не в Безумном Дубе, а Воин принадлежит всему Барокану. Если ты называешь мне хотя бы часть своего истинного имени, а я не отвечу тем же, это можно расценить как оскорбление. То, что в одном селении обычай — в другом преступление, а мне совсем не хочется злить лерров Ивового Берега.
