— Вы обманщик. Вы наговорили все это, только чтобы вывести меня из себя.
— Давай скажем так: чтобы достучаться до тебя.
Райм сомневался, что Бен когда-либо станет таким, как Генри Дэветт, для которого имело значение только содержание, а оболочка была безразлична. Но все же криминалисту удалось заставить молодого зоолога сделать несколько шагов в нужном направлении.
— Мне следовало бы уйти, хлопнув дверью, и больше не возвращаться.
— Многие на твоем месте поступили бы именно так, Бен. Но ты мне нужен, и неплохо справляешься со своими обязанностями. Лед между нами сломан. А теперь за работу.
Вставляя «Миниатюрный мир» в рамку для переворачивания страниц, Бен спросил, взглянув на Райма:
— Значит, не так уж мало людей могут назвать вас в глаза сукиным сыном?
Криминалист сосредоточился на изучении обложки книги, предоставив отвечать Тому.
— Разумеется. Но только, конечно, сначала они должны познакомиться с Линкольном поближе.
* * *
От мельницы Лидию по-прежнему отделяло не больше ста футов. Девушка старалась идти как можно быстрее по тропинке, ведущей к свободе, но ноющая от боли щиколотка существенно мешала ей. И еще Лидии приходилось двигаться очень осторожно, бесшумно пробираться через заросли можно лишь используя обе руки. Однако, подобно больным с нарушением функции мозжечка, которых ей приходилось видеть в больнице, девушке с большим трудом удавалось сохранять равновесие, и она ковыляла от одной прогалины к другой, производя слишком много шума.
Лидия обогнула мельницу, стараясь держаться от нее подальше. Остановилась. Гаррета нигде не было видно. Тишину нарушало лишь журчание стекавшей по колесу воды.
Еще пять, десять футов.
«Ну же, ангел, — мысленно молилась Лидия, — останься со мной хоть ненадолго. Помоги выбраться отсюда. Пожалуйста… Несколько минут, и мы будем на свободе».
О Господи, до чего же ей больно! Девушка начинала опасаться перелома. Щиколотка распухла, и Лидии было прекрасно известно, что наступая на больную ногу, она, в случае перелома, десятикратно все ухудшит. Кожа в районе отека потемнела, а это означало, что лопнули кровеносные сосуды. Не надо забывать и о возможном заражении крови. А вдруг у нее начинается гангрена? Тогда ногу придется ампутировать. Что в этом случае скажет ее приятель? Скорее всего, бросит. Их отношения можно в лучшем случае считать ни к чему не обязывающими, по крайней мере, с его стороны. К тому же, по опыту работы в онкологическом отделении Лидия хорошо знала, как спешат забыть о неизлечимо больных друзья и родственники.
