— Что внутри?
Сакс натянула резиновые перчатки, размякшие на солнце. В них ее руки тотчас же начали потеть и чесаться.
— Пустые бутылки из-под воды. «Олений парк». Без ценников. Обертки от двух пачек крекеров с арахисовым маслом и сыром. Тоже без ценников. Хочешь, я прочту штрих-коды, чтобы можно было проследить, куда завозится этот товар?
— Если бы у нас была неделя, возможно, это бы имело смысл, — пробормотал Райм. — Нет, не трудись. Опиши сумку поподробнее.
— На ней есть какая-то надпись. Но буквы слишком маленькие и стертые. Я ничего не могу разобрать. А вы? — обратилась она к остальным.
Но никто не смог прочесть блеклую надпись.
— Есть какие-то мысли насчет того, что находилось в сумке раньше? — спросил Райм.
Амелия поднесла сумку к носу и принюхалась.
— Затхло, пахнет плесенью. Довольно долго пролежала в помещении. Что в ней находилось до этого, определить не могу.
Вывернув сумку наизнанку. Сакс хлопнула по ней ладонью. На землю упали несколько старых сморщенных кукурузных зернышек.
— Райм, кукуруза.
— Моя однофамилица, — рассмеялся Джесс[4].
— Здесь поблизости есть фермы? — спросил Райм.
Сакс передала его вопрос поисковому отряду.
— Только молочные. Кукурузу в наших краях не выращивают, — сказала Люси, оглядываясь на Неда и Джесса. Те кивнули.
— Но коров кормят кукурузой, — заметил Джесс.
— Точно, — подтвердил Нед. — Полагаю, кукуруза из какого-то зернохранилища.
— Райм, ты слышал?
— Из зернохранилища. Хорошо. Попрошу Бена и Джима Белла заняться этим. Что-нибудь еще. Сакс?
Амелия посмотрела на свои черные ладони.
— Райм, кажется, сумка в саже. Сама она не обожжена, просто лежала на чем-то сгоревшем.
— По-твоему, на чем?
— Пепел, угольки… Думаю, на дереве.
— Отлично. Заношу в список.
Сакс посмотрела на следы Лидии и Гаррета.
— Мы идем дальше.
— Когда у меня появятся какие-то результаты, я позвоню.
— Поднимаемся наверх, — объявила Сакс своему отряду. Почувствовав острую боль в коленных суставах, она взглянула на край карьера. — А казалось, спустились мы совсем немного.
— Да, так всегда: гора вдвое выше, когда на нее поднимаешься, — сказал Джесс Корн, местный хранитель афоризмов, вежливо пропуская Сакс вперед, на узкую тропу.
