Наверное, потому так громко и хлестко прозвучал голос Ольги Павловны, когда она, приглядевшись к чертежам, жестом остановила Теткина и сказала уверенно:
— Это точно аэроплан Модеста Яковлевича Шубина… Все здесь то же самое… Я такое уже видела.
На нее уставились изумленно, и кто-то сказал, покашляв:
— Ольга Павловна, голубушка! Да как вы можете?.. Ну, этот гражданин издает нелепые возгласы, очевидно, по своей технической вполне объяснимой малограмотности! Но вы-то? Неужели вам не стыдно даже перед одним именем Юлия Викторовича? Неужели вы можете так думать всерьез?!
— Могу! — безмятежно и мстительно сказала она. — А вот вы не можете! Даже подумать! Потому что вам всем так удобнее!
* * *
Деньги они с Теткиным получали у кассира вместе, стояли молча. Но, когда она вышла на улицу, он догнал ее, заглянул в лицо, растерянно спросил:
— Уходите? Почему?
— Наверное потому, почему и вы, Николай Николаевич, — серьезно ответила она.
— А кто такой Шубин? — помедлив, спросил Теткин.
— Просто хороший человек. Я его любила, Николай Николаевич… И люблю, — неожиданно для самой себя выпалила она и сама подивилась неуместности своей откровенности.
— Значит, он был на самом деле? — нелепо удивился Теткин.
— Конечно, — помолчав, сказала она. — Странно, что сейчас нет.
— А спросить вас еще можно?
— Сейчас не надо…
Теткин поглядел в ее разом осунувшееся лицо. Провранные глаза были сухими и отчаянными. Ему стало стыдно за свои вопросы. Он еще раз взглянул на нее. Она, понурясь, пошагала к Смоленской площади…
* * *
Аглая Петровна с любопытством разглядывала противогаз в зеленой холщовой сумке.
— Какой-то кошмар, Лялечка! Это что, надо надевать на лицо?
— Откуда он у вас?
— Пришел домоуправ, приказал ходить на занятия противохимического кружка для жильцов. Через три дня он будет у меня принимать экзамены! «На вас надеется вся домовая общественность, товарищ Дитрихсон! Вы подадите пример всем остальным».
— Придется подчиниться. Он не отстанет от вас, — посочувствовала Ольга.
— Похоже… — вздохнула старуха. — Вы помните, как он собирал деньги на уничтожение волков в Тамбовской губернии? Я было попыталась тогда возразить, дескать, какое мне дело до этих зверей. Вы знаете, что он сделал? Выследил меня в мясной лавке, когда я покупала свои обычные два фунта ветчины, и заклеймил позором: «Тамбовский окорок вас, гражданка, оказывается, интересует, а критическое положение с серым разбойником нет? Где же ваша сознательность?» Пришлось отдать целых три рубля.
