— Да-а, мистер Крокетт… — Маннихон потел еще больше обычного, такое удовольствие доставляли ему эти слова. — Ничего себе — услыхать такое от вас — отличника в Массачусетском технологическом институте. Не спорю, не спорю…
— Называй меня просто Горшок, — предложил Крокетт. — Мы ведь оба с тобой варимся теперь в этом соку.
— Горшок, — повторил с благодарностью Маннихон, думая о своем будущем автомобиле — «ланчиано».
— Минус второй, — Крокетт принимал из рук официанта стаканчик «Джэка Дэниела». — Этот твой раствор, судя по всему, оказывается фатальным по отношению к организмам, с которыми проявляет сродство. Но вопрос заключается в том, на самом ли деле это минус.
— Ну, это покуда выяснить невозможно… одеревеневших, загубленных им мышей заперты в холодильнике!
— Негативная реакция подчас та же скрытая позитивная. Все зависит от того, с какой точки зрения к ней подходить, продолжал Крокетт. — Вполне естественный цикл восстановления и разрушения. И то и другое оказывается на своем законном месте, когда наступает время. Этого нельзя упускать из виду.
— Нет, что ты, — смиренно откликнулся исследователь, решительно настроенный никогда этого не делать.
— Если подходить к проблеме с коммерческой точки зрения, — рассуждал далее Крокетт, — то посмотри на ДДТ. Миксоматоз, но бесценен для Австралии, где всю территорию заполонили кролики. Никогда не симпатизировал этому серебряному карасю…
Карася они позаимствовали из аквариума, стоявшего на столе у дежурной, и в 12.56 дня опустили его сначала в чистый «Флоксо», а затем в раствор Маннихона. Никак не скажешь, что карасю пришелся по вкусу «Флоксо» — он стоял на голове в стеклянной колбе и вздрагивал всем тельцем каждые тридцать шесть секунд, но все же остался жив; после двадцатисекундного пребывания в растворе Маннихона испустил дух и, мертвый, занял свое место в холодильнике, рядом с восемнадцатью трупиками мышек.
— Нет, — подтвердил Крокетт, — совсем не нравился…
Посидели молча, выражая соболезнования по поводу кончины серебряного карася.
— Итак, повторим все по порядку, — предложил Крокетт. — У нас в руках вещество с необычными свойствами. При нормальной температуре оно нарушает неустойчивый баланс обычно связанных между собой молекул жидкости. Смешно и говорить о расходах на его производство — просто мелочь. В крошечных количествах следы минералов почти неразличимы. Далее: это вещество высокотоксично для одних организмов и вполне безвредно для других. Право, не знаю, но… по-моему на этом можно кое-что заработать… У меня предчувствие… — И резко осекся, словно сомневаясь, делиться ли с коллегой своими мыслями. — Можно найти такое место, где возможно… Желтый, желтый, постоянно желтый цвет… Что, черт подери, представляет собой этот желтый цвет, который не дает нам покоя, как кролики в Австралии? Ответим на этот вопрос — выясним все!
