Но вместо девичьего голоса он услышал слова Роберта.
— Пять средних танков…
— Ты о чем? — сконфуженно глядя на сына, спросил Нельсон. — Прости, я не совсем…
— Когда я прибуду на место, под моей командой окажется пять средних танков. Весом двенадцать тонн и с экипажем пять человек. В машины вложено примерно триста тысяч баксов, и я буду приказывать им: вперед, стоп, идите туда, идите сюда, будьте так добры, уничтожьте собачью конуру слева от нас, не затруднит ли вас выпустить шесть снарядов по корсетной мастерской, расположенной дальше по улице в шести кварталах отсюда… — Широко улыбнувшись, он продолжил: — И это буду делать я — человек, который ни разу в жизни не управлял даже игрушечными поездами. Представляешь, как верит в меня Правительство Соединенных Штатов Америки?! Боюсь, что при первой встрече с этими пятью средними танками, меня охватить такой мандраж, которого не испытывал ни один актер перед выходом на сцену.
— У тебя все получится, как надо, — спокойно сказал Нельсон.
Роберт внимательно без улыбки посмотрел на отца и сказал серьезно:
— Мне почему-то тоже так кажется.
Такси остановилась у вокзала «Гранд Сентрал», и они вышли из машины.
— У нас есть ещё пятнадцать минут, — сказал Роберт, бросив взгляд на часы. — Может, быстренько пропустим по одной, чтобы смазать колеса?
— Тебя ещё кто-нибудь провожает? — спросил Нельсон, когда они шагали под темными и гулкими сводами арки в бар отеля «Коммодор». — Неужели и девиц не будет?
— Нет, — с улыбкой сказал Роберт. — Этого нельзя делать. Если пригласить одну, то придется приглашать всех. В итоге прощание станет похоже на встречу выпускниц Вассара с 1938 по 1941 год включительно, громко рассмеявшись, он добавил. — Мне не хотелось бы, чтобы мой отъезд превратился в шумную демонстрацию.
Нельсон улыбнулся шутке, хотя понимал, что она явилась лишь средством скрыть тот факт, что сын захотел оставить последние минуты прощания перед уходом на войну только для отца. Ему очень хотелось сказать, что он все понял и очень ему благодарен, но в то же время Нельсон понимал — любые слова сейчас прозвучат неуклюже и чересчур театрально. Поэтому он просто промолчал. Они вошли в «Коммодор» и остановились у длинной стойки бара. В пустом зале было сумеречно и прохладно, как бывает всегда в одиннадцать утра, перед тем, как публика приступает к выпивке и еде.
— Два мартини, — сказал Роберт бармену.
— Последний раз я пил с утра на свадьбе Артура Паркера, — сказал Нельсон. — Это было в 1936 году.
