— Ты их всех хочешь, — повторила без особых эмоций Фрэнсис. — Сам признался.
— Ты права. — Теперь его заедала злость, и ему было наплевать, — зачем она заставила его при ней раскрыть душу. — Ты ведь затронула эту тему, так что нужно довести нашу дискуссию до конца.
Фрэнсис, допив бренди, сделала несколько лишних глотков.
— Но ты говоришь, что любишь меня.
— Да, люблю, но я их всех хочу, вот в чем дело. Ну да ладно, о'кей.
— Но ведь я тоже привлекательная женщина, — напомнила Фрэнсис, — нисколько не хуже их.
— Ты очень хороша, — искренне откликнулся Майкл.
— Разве я тебя не устраиваю? — Она умоляюще глядела на него. — Я — хорошая жена для тебя: отличная хозяйка, надежный друг. Я готова сделать для тебя все на свете!
— Знаю. — Майкл взял ее за руку.
— Тебе хотелось бы обрести свободу…
— Ша!
— Говори правду! — Она вырвала руку из-под его ладони.
Майкл постучал ногтем по краешку бокала.
— О'кей! — мягко подтвердил он. — Иногда у меня возникает такое чувство — потребность в свободе.
— Ну, в таком случае, — Фрэнсис с вызовом забарабанила пальчиками по столу, — как только ты скажешь…
— Не будь глупышкой! — Майкл резким движением пододвинул к ней свой стул и похлопал ее по бедру.
Она вдруг начала плакать, поначалу тихо, собирая слезы в носовой платочек, низко наклонившись над столом, чтобы ее состояния не заметили посетители.
— В один прекрасный день, — бормотала она сквозь слезы, — ты сделаешь решительный шаг…
Майкл молчал; наблюдал, как бармен медленно снимает кожуру с лимона.
— Разве не так? — хрипло вопросила Фрэнсис. — Ну, говори, не стесняйся! Разве это не входит в твои планы?
— Может быть, — рассеянно отозвался Майкл и отодвинул стул на прежнее место. — Откуда, черт подери, мне знать?
— Ты прекрасно все знаешь! — настаивала на своем Фрэнсис. — Ты же знаешь, — чего скрывать?
— Да, — помолчав, признался Майкл. — Знаю.
Фрэнсис сразу же перестала плакать. Еще два-три всхлипа в платочек, и она отложила его в сторону. По ее лицу теперь ни о чем нельзя было судить, — лицо как лицо.
— В таком случае сделай мне небольшое одолжение.
— Пожалуйста!
— Прекрати постоянно говорить о том, как хороша та или иная женщина. «Какие глазки, какие пышные груди, какая дивная фигурка, какой замечательный, глубокий голос!» — передразнивала она. — Можешь восторгаться ими, только про себя. Мне это неинтересно! Противно!
— Хорошо, прости меня, я только так отныне и буду поступать. — Он жестом позвал официанта.
Фрэнсис скосила на него глаза.
