Не все они настолько остры, но много ли нужно человеку, чтобы выйти из себя и потерять самообладание.
В любых ситуациях наша преданность должна распространяться не на самого партнера, а на истинную самость. Конечно же, партнер олицетворяет собой истинную самость, но здесь есть одна тонкость. Если мы являемся членом группы, то наши взаимоотношения распространяются не на группу, а на истинную самость этой группы. Под «истинной самостью» я понимаю вовсе не мистический призрак, витающий в воздухе. Истинная самость – это вообще ничто, и все же, это единственная вещь, определяющая нашу жизнь и являющаяся ее истинным Хозяином. Практика дзадзен и наши занятия ставят своей целью лучшее понимание истинной самости. Если мы не поймем этого, то навсегда окажемся смущены проблемами и не будем знать, что делать. Единственная вещь, которой стоит служить, это не учитель, не центр, не работа, не друг, не ребенок, это истинная самость. Но как это сделать? Это нелегко, для этого необходимо время и упорство.
Благодаря практике становится ясно, что в течение почти всей жизни мы не слишком интересуемся истинной самостью. Гораздо больше нас интересует малая самость. Мы заинтересованы в том, что мы хотим, о чем мы думаем, на что мы надеемся, что принесет нам облегчение, что укрепит здоровье или благосостояние. На это мы и расходуем свою энергию. Хорошая практика медленно проясняет этот факт. Нельзя сказать, плохие мы или хорошие, мы просто такие, какие есть. Когда станет понятной наша обычная эгоцентричная активность, когда мы осознаем ту печаль и агонию, которые она вызывает, мы сможем отвернуться от нее. Быть может, мы станем способны видеть проблески нового способа существования – истинной самости.
Как можно служить истинной самости в конкретной ситуации? Попытки сделать это могут выглядеть грубыми, злыми и иногда могут встретить сопротивление. Единых формул не существует. Возможно, я решу бросить свою перспективную работу в Нью-Йорке и останусь дома, чтобы заботиться о родителях. Возможно, наоборот. Никто, кроме истинной самости, не сможет указать мне, что делать. Если практика будет продолжаться и мы перестанем обманывать себя, не доверяя собственному восприятию, то, в конце концов, поймем, что значит сострадание. Когда мы – никто, когда самость отсутствует (а нам этого никогда не добиться), правильный способ действий становится очевидным.
Все взаимоотношения могут нас чему-либо научить. Некоторые из них, как это ни прискорбно, должны заканчиваться. Может настать такое время, когда лучшим способом служения истинной самости окажется перемена места. Никто не может сказать, что для меня лучше, никто, кроме истинной самости. Не важно, что говорит о моем поведении мать или тетушка. В определенном смысле, не важно даже то, что
