Разве это не хорошо?
— А вот интересно, какой будет следующий заголовок, — произнес Анерлей.
— «Поранение нашего собственного корреспондента!» — воскликнул Скотт, падая на спину.
Но он сейчас же собрался с силами, встал и произнес:
— Пустяки, они меня только слегка щелкнули по колену. Однако становится жарковато, и я теперь, пожалуй, признаюсь, что в литературном клубе в настоящую минуту лучше, чем здесь.
— У меня есть пластырь, если хотите.
— Пластырь потом, а теперь нам предстоит маленькое удовольствие: они нас, наверное, атакуют.
— И то: они приближаются.
— У меня превосходный револьвер, но, к сожалению, он очень сильно отдает. Если мне нужно исправить пищеварение какому-нибудь человеку, я всегда целю в ноги… Боже мой! Они погубили наш котел!
И действительно. Раздался звук, похожий на сильный удар гонга. Ремингтоновская пуля пробила котел, в котором кипела вода, и над костром поднялся громадный клуб пара. Из-за скал раздались дикие ликующие крики арабов.
— Эти идиоты воображают, что они нас взорвали. Теперь они нас непременно атакуют. Уж это будьте благонадежны. У вас есть револьвер, Анерлей?
— Нет, но у меня есть двуствольное охотничье ружье.
— Чувствительный человек! Вы точно предугадывали, что вам нужно. Ну, да ничего, сойдет и ружье. А патроны у вас какие?
— Такие же.
— Ну, ничего, ничего… сойдет! Смотрите, какой у меня револьвер основательный! Но все равно из какого инструмента ни убивать этих мерзавцев.
— Чего тут рассуждать! — воскликнул Скотт. — Надо защищаться, как придется. Женевская конвенция не обязательна для Судана. Давайте-ка обрежем пули, чтобы они были более действенны. Когда я был на войне в Тамане…
— Погодите немножко, — сказал Мортимер, глядя в бинокль, — кажется, они идут…
— Надо заметить время, — произнес Скотт, вынимая часы, — ровно семнадцать минут пятого.
Анерлей лежал за верблюдом, глядя с неотступным вниманием на скалы. Виден был только дым от выстрелов; самих же нападающих видно не было. Что-то страшное и странное было в этих невидимых людях, которые упорно преследовали свои цели и придвигались к ним все ближе и ближе. Он слышал крик арабов после того, как лопнул котел, и затем чей-то громовой голос прокричал что-то по-арабски. Скотт пожал плечами.
— Скажите, пожалуйста, еще не взяли нас, а уже собираются…
Анерлей хотел спросить у Скотта значение этого приказания, но не спросил, боясь, что это отзовется скверно на его нервах.
Стрельба началась на расстоянии ста ярдов. У журналистов дальнобойных винтовок не было, и отвечать на выстрелы они не могли.
