— Пари? Что вы хотите сказать? Да знаете ли вы, что вы мне мешаете исполнить дело государственной важности? За такое пари и веревку неплохую дадут.
— Что делать! Я держал пари. Я страшный любитель всякого спорта.
— Достанется вам за этот спорт! — воскликнул курьер. — Вы прямо какой-то сумасшедший человек, вот что я вам скажу.
Я ответил:
— Видите ли, сэр, я держал пари, что прочту целую главу из Корана первому человеку, которого встречу на улице. Я не знаю, monsieur, с чего мне пришла в голову такая мысль. Должно быть, я думал о своем переводе Корана.
Курьер опять схватился за дверцу кареты, но я его снова отшвырнул назад и посадил на место.
Курьер был измучен борьбой и спросил меня более смиренным тоном:
— А вы долго будете читать свой Коран?
— Это зависит от той главы, которую я буду читать. В Коране есть и длинная, и короткая главы.
— Прочтите, пожалуйста, что-нибудь покороче, и отпустите меня с миром.
— Но ведь это, пожалуй, будет нечестно с моей стороны, — возразил я, — поспорив, что я прочту первому, встречному главу из Корана, я не подразумевал что-нибудь уж очень коротенькое. Я имел в виду главу средней величины.
— Караул! Грабят! — завопил снова потерявший терпение курьер, и я должен был снова завязать ему рот шарфом.
— Немножко потерпите! — сказал я ему. — Я скоро кончу, и кроме того, я вам прочту нечто, что должно вас заинтересовать. Признайтесь, что я великодушен и стараюсь всеми способами облегчить вашу участь.
Курьер, снова выпутавшийся из-под шарфа, простонал:
— Ради Бога, кончайте ваше чтение поскорее.
— Хотите, я вам прочту главу о Верблюде?
— Да, да, читайте.
— Но, может быть, вы, предпочтете главу о Морской Лошади?
— Ну, читайте о Морской Лошади.
Мы опять проехали мимо дома министра. На окне опять не было сигнала. Я принялся читать главу о Морской Лошади.
Вы, monsieur, наверное, не знаете Корана, а я его и тогда знал, и теперь знаю наизусть. Слог в Коране таков, что может привести в отчаяние человека, который куда-нибудь спешит. Но иначе нельзя. Эти восточные люди спешить не любят, а ведь Коран писался именно для них, этих восточных людей. Я начал читать Коран медленно, торжественно, как и подобает читать священную книгу. Молодой человек даже притих от нетерпения и стонал. А я знай себе читаю:
«И вот вечером привели к нему лошадей, и каждая из этих лошадей стояла на трех ногах, упершись концом копыта четвертой ноги в землю, и когда эти лошади были поставлены перед ним, он сказал: „Возлюбил я земные блага любовью высшей, чем та, которой я стремился к неземному и высшему, и глядел я на этих лошадей и впал в нищету, забыв об Аллахе. Подведите ко мне лошадей поближе. И подвели к нему лошадей, и стал он отрезать им ноги, и…“
