Сталин не сомневался, и его поведение в первые дни войны лишь подтверждает: это. Привожу слова Хрущева:
«Я часто вспоминаю рассказ Берии о поведении Сталина 22 июня 1941 года, когда ему доложили о начале войны. Сначала он не хотел в это поверить и цеплялся за надежду, что это провокация, приказывал даже не открывать огня, надеялся на чудо, пытаясь спрятаться за собственные иллюзии. Затем военные доказали ему, что прятаться поздно, и ему пришлось поверить, что действительно началась война с Германией. Ему стали докладывать о победоносном продвижении гитлеровских войск. Тут-то открыто проявилось то, что он скрывал от всех, — его панический страх перед Гитлером. Сталин выглядел старым, пришибленным, растерянным. Членам Политбюро, собравшимся у него в кабинете, он сказал: «Все, чего добился Ленин, и что он нам оставил, мы про… Все погибло». И, ничего не добавив, вышел из кабинета, уехал к себе на дачу, а потом некоторое время никого не принимал»>[79].
Пытаясь доказать, что Сталин предвидел быстрый разгром Франции и продолжал якобы владеть ситуацией, В. Суворов приводит еще и такой аргумент:
«До Второй мировой войны Германия не имела общих границ с Советским Союзом и потому не могла напасть, тем более — внезапно…
…Для того чтобы советско-германская война могла состояться, необходимо было создать соответствующие условия: сокрушить барьер нейтральных государств и установить общие советско-германские границы…
…Гитлер обратился к Сталину с предложением совместными усилиями сделать пролом в разделительной стене. Сталин с восторгом принял такое предложение и с огромным энтузиазмом ломал польскую стену, прорубая коридор навстречу Гитлеру…
Проломав коридор в разделительной стене, Гитлер посчитал это достаточным и занялся своими западноевропейскими, африканскими, средиземноморскими, атлантическими проблемами…
Гитлеру одного пролома в стене было достаточно. Сталину — нет. И Сталин своего добился. Всего через десять месяцев после подписания пакта «О ненападении» усилиями Сталина разделительный барьер был полностью сокрушен от Ледовитого океана до Черного моря. Нейтральных государств между Сталиным и Гитлером больше не осталось, и тем самым были созданы условия для нападения»>[80].
Разберемся по порядку. Начнем с Польши, границу которой части Красной Армии перешли лишь 17 сентября. Сталин отнюдь не спешил «влезть в авантюру» и занял отведенную ему согласно секретным соглашениям территорию, когда судьба Польши была решена, Вермахт, по сути, покончил с организованным сопротивлением польских вооруженных сил. Одна только Варшава продолжала еще борьбу, да под Львовом передовые части немцев получили неожиданный отпор. Уверен, закрепись поляки на Висле, начни союзники продвижение в глубь Германии, Сталин не сдвинулся бы с места. Но Польша была разбита в две недели
