День «N». Неправда Виктора Суворова - Андрей Бугаев

В ту ночь мало кто спал на западном берегу Буга. Солдаты чувствуют приближение войны вернее разведчиков и полководцев. Во всяком случае, ночное построение и зачитанный перед строем ротных колонн приказ фюрера почти никого не удивил.

Артиллеристы привычно готовили орудия для стрельбы прямой наводкой по затаившимся русским погранзаставам. Пехота деловито и спокойно сосредотачивалась перед броском.

И уже слышен был гул выдвигавшихся из глубины непобедимых танковых дивизий.

И летчики Люфтваффе разогревали моторы, готовясь бомбить русские города.

Все было предусмотрено до мелочей. Намечены цели для короткого артналета, выявлены подвергнутые вскоре ожесточенной штурмовке советские фронтовые аэродромы, распределены между ударными группировками сектора и задачи. На сутки, на неделю, на кампанию…

Все было просчитано и, казалось, обеспечено наверняка непрерывными оглушительными победами, сравнимыми разве что с триумфом молодого Бонапарта. Не только среди генералитета, но и в строю уверенность в быстрой, легкой победе была почти абсолютной. Очевидцы говорят не о тревоге, напротив, о подъеме в войсках!

Никогда еще не был Вермахт так силен и подготовлен, как в ту далекую июньскую ночь, самую короткую в году.

А на другой стороне реки армия стояла беспечными гарнизонами, нацеленная всезнающими вождями на бездействие. Готовая, как считалось, к подъемам по тревоге и марш-броскам, к строевым занятиям и учебным стрельбам, к политзанятиям и хозработам. Не готовая только лишь к неизбежно роковому просчету политического руководства. Утвердившийся за десятилетия бюрократизм, который всегда^>[*] являлся ядром системы и главенствовал надо всем вне зависимости от жесткости лидеров, практически исключил проявление не только инициативы, но и чувства самосохранения не только у младших офицеров, но и у высшего командования.

Войска от развертывания и маршей, от армейских складов и трехлинеек отделяли неизданные приказы, не принятые решения, страшная боязнь чиновничества в погонах и без попасть не в такт. Отделяла бездна…

Разве что командиры погранзастав, невооруженным глазом различавшие на расстоянии ширины футбольного поля щитки полевых немецких пушек, усиливали наряды. Разве что безвестный лейтенант, наблюдавший, как чужие танки группируются прямо перед одним из многих, практически неохраняемым мостом, позвонил оперативному дежурному…

Говорят, командующие приграничными округами не спали. Может быть. Но на серьезные действия, нет, просто на что-либо они не решились. Сталин недвусмысленно указал — войны не будет. Незримо присутствовавший карательный аппарат готов был уничтожить любого, кто посмел бы в этом усомниться. Любого!