— У вас что, профилактика? — спросил Сергей.
— Машина в порядке.
— Ну тогда поехали.
— Куда?
— А вы заводите, я вам по дороге скажу.
Водитель молча сел в кабину, и «газик» понесся вниз, прыгая на поворотах так, что приходилось держаться обеими руками.
После очередного поворота впереди показалась фигура одиноко бредущего человека, и по неизменной шляпе Сергей узнал Строкова. Как только они поравнялись, водитель притормозил.
Строков не оглянулся. Услышав звук автомобильного мотора, он подтянулся и даже, кажется, перешел на строевой шаг. Сергей открыл дверцу и освободил ему сиденье рядом с водителем. После вчерашнего приема станции он все никак не мог освободиться от неприятного чувства вины перед этим человеком, хотя и старался убедить себя, что он его просто жалеет.
— Садитесь, Павел Степанович!
— Мне в район.
— Мы тоже в район, садитесь!
— Я иду по своим личным делам. Не привык для этого пользоваться государственной машиной. Извините…
Телеграмма для Строкова пришла на станцию после обеда. Сайда, даже не закончив приема, бросила наушники и побежала его искать. Еще бы, такая радость! Телеграмма от сына, зовет приехать. Но Строкова нигде не было.
Быстров воспринял телеграмму с откровенным удовольствием:
— Ну наконец-то! Оставьте у него на кровати. Придет — сразу прочитает.
Возвращаясь из комнаты Строкова, Сайда увидела Быстрова возле радиорубки.
— Не хотите прогуляться? Следующий сеанс у вас через два часа, а погода, смотрите какая, весна и до нас начинает добираться.
Сайда задумалась. Отказаться неудобно. И, кроме того, ей льстило его внимание.
«А если Мансур узнает?.. Правда, он спит после ночного дежурства…» — успокоила она себя. Они спустились по склону в противоположную от дороги сторону. На южной стороне снег уже стаял и появились первые зеленые ростки.
— Ну что же, посидим? — спросил Сергей. — Послушаем, как тает снег?
Они выбрали место, Сергей подстелил куртку, но все равно уже через десять минут Сайда замерзла, и получилось вполне естественно, когда он обнял ее, — стало теплее. Ей нравилось, что он не пытался целоваться. Тихо сидел рядом и «слушал, как тает снег» — как будто это можно услышать. Странный человек, городской, непохожий на других.
Так они просидели, не шевелясь, минут сорок. Над скалой кружили памирские галки, выискивали съестное. Всегда они слетаются, если видят человека… Вдруг на дальнем гребне, скрывавшем станцию, Сайде показалось какое-то движение, но солнце било в глаза и ничего нельзя было рассмотреть. Ей стало тревожно. Высвободила руку, взглянула на часы и поняла, что нужно торопиться, чтобы не пропустить передачу.
