— Спускайтесь!
— Что у вас там? — спросил Быстров, не двигаясь с места.
— Две бочки бензина, четыреста литров… Спускайтесь.
— Неужели будете отмерять кружкой?
— Зачем кружкой, вы можете замерить объем, бочки полные. — Слышно было, как он постучал по бочкам. — Слышите?
— Да-да, слышу. Вылезайте!
Быстров заметил за распахнутым окном веранды улыбающееся лицо Сайды. Она готовила обед, исподтишка поглядывая на Быстрова. Сергей шутливо помахал ей, и Сайда сразу же исчезла.
«Милая девчушка, — подумал Быстров, — не так уж тут и одиноко, если работать с такими радистками».
Строков наконец показался из подземелья. Из-за дома донеслись глухие удары, словно кто-то забивал сваи тяжелым молотом.
— Что там за грохот?
— Дойдем и до этого. Здесь уголь, — указал под навес Строков — Семь тонн.
— Взвешивать, надеюсь, не будем?
— …Без трехсот килограммов, — продолжал Строков. — Триста килограммов я отдал Бобо-Кадыру из кишлака… Можете высчитать с меня.
— Павел Степанович! Вы что, издеваетесь надо мной?
Они обогнули дом. Здесь Хакимов в тренировочном костюме упражнялся с гирями. Он легко подбрасывал их вверх, словно мячики, и, отпрыгнув в сторону, позволял гирям с глухим стуком ударяться о землю. Быстров невольно залюбовался сильными красивыми движениями Хакимова, а тот, словно не замечая посторонних, продолжал свои упражнения. Недалеко от него как зритель стоял осел.
— Гири двухпудовые — две, — отметил в журнале Строков.
— Осла не забудьте упомянуть.
— Осел в инвентарь станции не входит! — почему-то запальчиво сказал Строков. — Это мой… — он чуть было не сказал — «это мой друг», но вовремя остановился. — В общем, это мое животное.
— Ах, вот как..
— Да, уж так. Пойдемте в камералку.
В рабочей комнате метеостанции стояли три стола, на стенах висели погодные карты, на которых отмечались движения воздушных масс и проводились мантиссы температурных изменений. Между окнами отдельно от остальных висела большая схема лавиносбора. Под ней несколько чертежей снежных разрезов с данными по плотности и сопротивлению образцов на разных глубинах, графики температурных колебаний, дифференцированные по глубине. Такие подробные наблюдения обычно ведут только специальные лавинные станции.
— А это что?
Строков ехидно ответил:
— Видите ли, в задачу станции входит также и наблюдение за лавиноопасными участками.
— Вот именно «также», — тихо произнес Быстров, не желая начинать нового спора. — Что это за участок?
— Официального названия у него нет. Отроги левого пятитысячника. Ниже горное плато.
