— Какого черта… — Линсли достает некий розовый предмет из трикотажа.
— Панталоны! — возмущенно произносит Дарроуби.
— К сожалению. И туники.
Смотрим друг на друга. Мы — в ужасе.
Так вот какое наказание уготовано для тех, кто не может пролить кровь за честь дамы! Юбки… Ворча и жалуясь на свою судьбу, мы достаем костюмы. Мерзкий запах исходит от шелковых панталон. Должно быть, их не стирали со времени постановки последнего театрального шедевра. Поворачиваемся друг к другу спиной и переодеваемся. Стеснение здесь ни при чем — мы просто боимся посмотреть друг другу в глаза.
Повязываю расшитый золотом пояс поверх туники и влезаю в кожаные сандалии с загнутыми вверх носками. Их следовало бы хорошенько почистить. Да, Бартон не одобрил бы мой наряд.
— Ну что ж, недурно.
Я подхожу к стоящему в углу трюмо. В это мгновение резинка в панталонах лопается, и они сползают ниже бедер. Делаю несколько шагов по комнате, переваливаясь из стороны в сторону, словно гусак. Задираю тунику и подтягиваю шелковое безобразие на бедра.
— Это вряд ли обрадует зрителей, — замечает Дарроуби, с важным видом прохаживаясь по комнате.
Не успевает он сделать и дюжины шагов, как его панталоны сползают вниз и повисают на коленях.
— Нет, это никуда не годится! — восклицает Линсли. Он выходит на минуту и возвращается с портновскими ножницами. — Господа, у меня есть решение, Я знаю, что нужно делать. Достоинство и удобство — прежде всего!
Спустя некоторое время мы, спотыкаясь, поднимаемся на сцену. Туники, путаясь между ног, затрудняют наши движения. Увидев нас, миссис Линсли откладывает в сторону отрез ткани, к которой она пришивала оборки, и отворачивается, едва сдерживая смех.
В ту же минуту в зал входит мать Линсли, высокая, седовласая и очень высокомерная на вид дама. Миссис Райли, словно полководец в сопровождении своей свиты, состоящей из нескольких служанок и семенящего позади Оттеруэла, грозно смотрит на нас. Приблизившись вплотную к сцене, она останавливается как вкопанная, глаза ее становятся огромными.
— Иниго, — произносит она почти басом, — ты не мог бы объяснить, что это там топорщится под туниками у твоих приятелей?
От досады и замешательства он не знает, куда деться, и еле слышно произносит:
— Это нижнее бельё, мадам.
Служанки смущенно опускают глаза и начинают хихикать.
— Говори громче, Иниго! — Она бросает суровый взгляд на служанок. — Сьюзен, Кейт, Мег! Прекратите пялиться на джентльменов и принимайтесь за работу!
