- Э, как-нибудь, - крякнул Москвин и сел за стол. Он первым справился с лапшой, и Марья Андреевна спросила:
- Вам можно еще?
- Большое спасибо, - сказал он и ударил под столом ногами.
- Большое спасибо - да или большое спасибо - нет? - рассмеялась Марья Андреевна и положила ему вторую порцию,
- Если можно, я тоже съем еще, - сердито сказал Фактарович и подмигнул шумно глотавшему и почему-то очень смущенному Москвину.
В столовую вошел длиннолицый мальчик в очках, лет четырнадцати-пятнадцати. К груди он прижимал толстую книгу в блестящем желтом переплете.
- А, Коля, - сказали одновременно Фактарович и Москвин.
Мальчик пробормотал:
- Здравствуйте.
После этого он споткнулся и, садясь, так загрохотал стулом, что Марья Андреевна вскрикнула.
Мальчик ел, глядя в книгу, и ни разу не посмотрел в свою тарелку...
- Вы не боитесь, юноша, угодить себе вилкой в глаз? - спросил Верхотурский.
Мальчик мотнул головой.
- Ах, это несчастье! - сказала Марья Андреевна. - У меня сердце обливалось кровью, пока я привыкла.
- Доктор, доктор, - закричала она, - завтрак давно простыл! - и, обращаясь к Верхотурскому, сказала: - Вы поверите, за тридцать лет не было случая, чтобы он пришел вовремя к столу. Вечно приходится по десять раз подогревать и носить из кухни в столовую. Прислуга его ненавидит за это.
В дверях показался доктор.
- Иду, иду, иду... Помою руки и моментально сажусь за стол.
Москвин и Фактарович рассмеялись.
- Да, - сказал Москвин - мы здесь четвертый день, и каждый раз доктор говорит: "Помою руки и сажусь обедать" - и уходит на час.
Но на этот раз доктор пришел вовремя. Он вошел стремительной походкой, откинул ногой завернувшийся угол дорожки, сорвал листочек с календаря, щелчком сбил осколок яичной скорлупы, поднял с полу бумажку и бросил ее в полоскательницу. Садясь, он ущипнул мальчика за щеку и спросил:
- Ну, как дела, будущий Лавуазье?
Коля, продолжая смотреть в книгу, сказал:
- Глупо.
- Ну так вот, - сказал доктор, потирая руки от предстоящих удовольствий вкусного рассказа и еды. - Ну так вот, могу вам сообщить все новости.
Здесь, в столовой, он смотрел на своих непрошенных гостей с радушием и любовью, так как больше всего в жизни он любил рассказывать во время еды.
Он очень обижался, когда жена, перебивая его, говорила:
- Ешь, ешь, ты меня замучишь этими историями про царя Гороха.
Теперь, радуясь слушателям, он принялся рассказывать. в городе польская кавалерия, по улицам ездят патрули, возле здания городской управы стоят четыре пулемета, у поляков колоссальнейшая артиллерия, танки, в город они придут к вечеру; это основные силы второй армии.
