Вторая половина гостиной превращена в кабинет с массивными деревянными книжными полками. Иония, растянувшись в огромном кресле, рассеянно смотрит на балки, поддерживающие потолок. В камине горел огонь, но он давно потух, и на пепле не видно ни единой искорки.
Маленького стола вполне достаточно для того, чтобы положить на него ноги и стопку книг — семь копий «И Цзин», комментарии на китайском, английском, арабском, еврейском. Есть здесь и редкая санскритская книга, трактующая календарь как карту мира. Идея этого сочинения, однако, темна. Шестьдесят четыре папки, каждая из которых набита записями и рисунками. Одна папка у него на коленях, открыта. Он читает: гексаграмма тринадцать — общность, Цзи-йен над Ли, отец и вторая дочь, помни, что Ли — это рвущееся вверх пламя. Вильгельм утверждает, что это помогает преодолеть великую воду — единство помогает пересечь ее, таков его перевод с китайского. Дай по десять футов на каждую линию. Пять сплошных, одна прерывистая — пятеро мужчин, одна женщина. Один мужчина не найден — фотограф, хотя Иония не уверен, что это правильный выбор. В любой таксономии, где временная структура основана на нефиксированной переменной… и так далее, и тому подобное. В каждой папке почти по пятьдесят страниц, фиксация всей жизни.
Из спальни выходит Кристиана, на ней старый халат, он так ей велик, что приходится на запястьях закатывать рукава. Распущенные волосы свисают почти до пояса, глаза еще блуждают в потустороннем сонном мире. Она встает в коридоре на одну ногу и начинает потирать пальцами босую подошву до тех пор, пока не находит нужную точку. Пятка прижата к колену, стопа выгнута дугой. Тридцать секунд давления, голова ее проясняется, и Кристиана идет принимать душ.
В гостиной Иония закрывает глаза и снова засыпает. Кристиана тихо выходит из ванной, стряхивая с волос последние капли воды и аккуратно ощупывая ногами коврик на полу. Полотенце летит на вешалку, а Кристиана надевает старый свитер, который кто-то уже носил в колледже. Войдя в кабинет, она берет с колен Ионии папку, не заглядывая в нее, закрывает и кладет на полку вместе с другими внутри низкого шкафчика. Пальцами она медленно проводит по его груди и по шее, но проходит еще почти полминуты, прежде чем Иония приходит в себя. Случалось, что при пробуждении он видел и более страшные вещи.
— С добрым утром?
Ее голос доносится из той дали, куда отваживаются заглядывать немногие из мужчин.
