Из угла на Амо смотрит группа туристов; видя нож, они склоняются друг к другу и начинают о чем-то шептаться. Они уже давно в отпуске, и, несмотря на то, что ботинки выглядят как новенькие, они оставили позади много миль, ночуя в паршивых мотелях, и вот наконец добрались до почти настоящего американского Дикого Запада.
— По правде говоря, парень, мне плевать. Это была даже не моя идея.
Он встает и направляется в туалет. Анхель пьет кофе. Время идет. Туристы смотрят на Амо, который возвращается в бар, раскачиваясь на ходу из стороны в сторону. Он делает это для удовольствия зрителей. Позже они поверят, что он полудикий ковбой, хороший парень, который в жизни наломал дров и теперь подшучивает над собой.
— Анхель.
— Да, сэр.
— Тобой заинтересовались…
Анхель раскручивает пластиковую палочку в кружке и смотрит, как мешалка кружится вдоль края кружки, постепенно останавливаясь.
— Вряд ли я стою усилий. — Мальчик поднимает глаза. — Я дам знать, если сделаю что-нибудь интересное.
— Ты видел старуху?
— Да, я ее видел.
— Это моя хорошая знакомая.
Анхель молчит и лишь недоверчиво и удивленно кривит губы.
— Она не сделает тебе ничего плохого.
Анхель берет еще одну сигарету из пачки, лежащей на стойке. Амо чиркает спичкой, и Анхель тянется к огню. Дым, как иней, окутывает его пальцы.
— Там, откуда я пришел, смысл и зло мало связаны между собой, и то, и другое просто валится нам на голову.
Амо жует кончик сигары, и внезапно до него доходит, что она нашла в Анхеле. В глаза ему попадает дым. Он всю ночь пытался найти решение уравнения, выведенного великим русским математиком Георгом Кантором,[1] который в конце концов немного тронулся. Амо думает, не постигнет ли и его такая же участь.
— Она попросила меня найти тебя.
— Вы пытаетесь напоить меня, чтобы она делала со мной все, что ей вздумается?
— Вовсе нет.
Он растопыривает пальцы и отрывает ладонь от стойки бара. Этот мелкий жест кажется Анхелю странным и красивым.
— Она просто хочет с тобой поговорить.
— Почему она не подошла ко мне сама?
— Она странная женщина.
— Она — ваш друг.
— Да, но я тоже странный человек.
— О чем она будет говорить?
— Знаешь, — говорит Амо, вставая и направляясь к двери, — нет на свете такой вещи, которая бы имела смысл, если ты кризе на нее смотришь.
Он начинает спускаться по ступенькам, но вдруг, остановившись, оборачивается.
— Мы еще увидимся, малыш.
Поставив ногу на нижнюю ступеньку, он думает: какой я вшивый священник. Эта мысль причиняет ему почти физическую боль.
