В начале в Талергофе не было больницы. Люди умирали на сырой земле. Когда-же были построены больничные бараки, то лечение больных превратилось в сущее мучение. Единственный врач заслужил общую любовь пленных, арестант доктор Владимир Могильницкий из Бучача, который, как отец своей заботой и неустанной работой отогревал души измученных людей. И днем, и ночью он посещал больных любой национальности. Большим авторитетом и уважением пользовался священник Владимир Венгринович, видный галицко-русский деятель. Ренебрегая неприятностями со стороны тюремных надзирателей, не обращая внимание на заразные болезни, он шел от барака к бараку и напутствовал умирающих добрым словом.
Бывали случаи, что санитары и сестры обкрадывали того, у кого приметили припрятанный грош. Грабеж и обман в Талергофе были без границ. Дошло до того, что продавщица в буфете Юлия Дувал продавала в 20 раз дороже, чем полагалось в розничной торговле. За грабеж она была даже приговорена к месячному заключению в Граце. Оправдывалась она тем, что арестанты целовали ей руки за картофель, и это неопровержимо свидетельствует о страшном голоде в талергофском лагере, особенно среди крестьян.
Для запугивания людей, в доказательство своей силы, тюремные власти по всей талергофской площади, повбивали столбы, на которых довольно часто висели в невыносимых мучениях и без того люто потрепанные мученики. Поводом для подвешивания на столбе были самые ничтожные провинности, например, поимка кого-либо курящего в бараке ночью. Кроме мук на столбе были еще и железные кандалы, из-под которых кровь капала. О справедливости в Талергофе говорить не приходилось. Власти придерживались правила, что «изменников» следует бить по лицу, колоть штыками, убивать свинцовой пулей, сквернословить, попирать достоинство человека, издеваться хуже чем над скотом постоянно. Не было даже исключений для женщин и священников.
Большую книгу можно бы написать о нечеловеческих издевательствах немцев. 27 марта 1915 года священник Иоанн Мащак записал: Профос вызвал 5-х женщин и заявил им, что по очереди пойдут в одиночную коморку. Одна из них улыбнулась, за что профос подвесил ее на столбе. Слабая женщина терпела муки, какие не в силах вытерпеть иногда крепкий солдат. Феофил Курилло рисует такую картину: 30 изнуренных и высохших скелетов силятся тянуть наполненный мусором воз. Солдат держит в левой руке штык, а в правой палку и подгоняет ими «ленивых» людей. Пленные тянут воз и еле-еле продвигаются, ибо сил у них не хватает. Талергофскими невольниками в жаркое лето и в морозную зиму, избивая их прикладами, выправляли всои дороги, выравнивали ямы, пахали поля, чистили отхожие места. Ничего им за это не платили, а только ругали их русскими свиньями. В тоже время вожди украинской партии во главе с разными Левицкими, Трилевскими, Ганкевичами, Барвинскими, Романчуками били тиранам поклоны и пели Авсрии дифирамбы.
