Девочка нахмурилась.
— Хорошо себя веди, — сказала она, — а то превратят во что-нибудь еще похлеще.
— Кто? — спросила Хальса.
— Колдуны из Перфила, — ответила девочка и рассмеялась. Смех напоминал лошадиное ржание. Остальные дети тоже захихикали.
— О-о-о, Эсса катала на себе Толсета!
— Эсса, ты привезла мне подарочек?
— Как лошадь она симпатичнее, чем как девчонка.
— Да заткнитесь вы! — рассердилась Эсса. Она подняла камушек и метнула его. Хальса восхитилась скупостью ее движений и меткостью броска.
— Ой! — вскрикнула мишень, потирая ухо. — Больно же, Эсса!
— Спасибо, Эсса, — сказал Толсет. Она сделала поразительно грациозный книксен, особенно учитывая, что еще минуту назад у нее было четыре ноги и никакой талии. Рядом на камне лежали сложенные рубашка и облегающие штаны. Эсса оделась. — Это Хальса, — сообщил Толсет детям, мужчине и женщинам. — Я купил ее на рынке.
Воцарилась тишина. Хальса густо покраснела. В кои-то веки она не нашла слов, чтобы ответить. Она поглядела на землю, потом вверх, на башни; и Лук тоже поглядел — надеялся разглядеть колдуна. Окна башен были пусты, но он ощущал присутствие колдунов, чувствовал, что они наблюдают. Болотистая земля под ногами была пропитана магией, а башни испускали магию, как печка испускает потоки тепла. Даже к детям и слугам колдунов из Перфила пристало немного магии, словно их в ней замариновали.
— Пойдем раздобудем какой-нибудь еды, — сказал Толсет, и Хальса поплелась за ним Их ждали лепешка, лук и рыба. Хальса выпила воды, имевшей слабый, чуть металлический привкус магии. Лук ощутил тот же привкус у себя во рту.
— Лук, — раздался чей-то голос, — Мик, Бонти. — Лук поднял взгляд. Он снова очутился на рынке, а рядом стояла тетушка. — Тут неподалеку церковь, где нам разрешено переночевать. Поезд отправляется завтра рано поутру.
Когда Хальса поела, Толсет повел ее в одну из башен, где под лестницей имелась маленькая каморка. А там — подстилка из соломы и траченное молью одеяло. Солнце было еще высоко. Лук, тетушка и двоюродные брат с сестрой пошли в церковь. Там, во дворе, беженцы могли свернуться калачиком и несколько часов поспать. Хальса лежала без сна, думая о колдуне, чье жилище находилось у нее над головой. Башня была настолько пронизана магией, что девочка едва могла дышать. Она представляла себе, как колдун крадется вниз по лестнице, ведущей в ее каморку, и, хотя подстилка была мягкой, Хальса нарочно щипала себя за руки, чтобы не заснуть. А вот Лук заснул тут же, словно опоенный зельем. Ему снились колдуны, летающие над болотом, как одинокие белые птицы.
