Перед обедом Москвин и Факторович сели играть третью партию матча. Играя, они все время говорили друг другу колкости, а под конец партии Факторович подставил королеву и хотел взять ход назад.
-- Ну нет, товарищ, -- сказал Москвин и ухватил рукой королеву.
-- Я еще не пошел, -- кричал Факторович, -- я только взял рукой!
-- Не берись рукой, ты уже большой, -- говорил Москвин и тянул королеву к себе.
Кончилось тем, что они снова поссорились. Факторович разбросал фигуры и сказал:
-- Можешь считать, что я проиграл, а ты выиграл, - и добавил: -- Партач и мошенник.
Москвин заявил, что он лучше согласится сидеть в концлагере, чем играть с тронутым человеком в шахматы, и что он, Москвин, любит интересную и справедливую игру, а с Факторовичем, который стремится к выигрышу, тошно играть.
За обедом Марья Андреевна сердито сказала:
-- Поля, ты, видно, влюблена: суп соленый, как рапа, его невозможно в рот взять.
И Факторович, зная застенчивость Москвина, сказал невинным голосом:
-- Хорошо, что Москвин не готовил третьего, а то кисель тоже был бы соленым.
Эффект получился внушительный -- Поля убежала, а Москвин подавился.
Факторович продолжал издеваться, и Москвин так смутился, что не мог поднять головы, сидел красный, со слезами на глазах, и старательно, деловито жевал, точно ел не кисель, а жесткое мясо.
Спас его приход доктора, как всегда опоздавшего к обеду. Доктор не выносил, когда разговор шел без его участия. И сейчас, усевшись, он потер руки, беспокойно посмотрел на Факторовича и сказал:
-- Позвольте, позвольте минуточку, я вам лучше расскажу нечто более интересное.
И он принялся рассказывать. Все давно уже пообедали, Поля убрала со стола, а доктор все выкладывал да выкладывал одну новость за другой. Сегодня к нему приходил в качестве пациента польский офицер, от него доктор узнал подробности прорыва. Фронт уже отодвинулся на восемьдесят верст от города. Он искал сочувствия военкомов, точно они должны были радоваться вместе с ним, и когда он сказал: "Да, надо думать, что на этот раз большевикам пришла крышка", -- его вдруг испугали лица Факторовича и Москвина, они смотрели на него какими-то зверскими глазами.
-- Вам нездоровится? -- спросил доктор у Факторовича.
Один лишь Верхотурский улыбался и посмеивался, и доктор, обращаясь к нему, продолжал:
-- Могу вас порадовать: сегодня заезжал ко мне городской инженер и обещал через два дня пустить станцию, штаб армии дает ему восемь вагонов каменного угля. Да, во всем чувствуется совершенно новый дух. Когда привезли с фронта раненого начдива, привезли, конечно, ко мне, и нужно было посмотреть рентгеном раздробленное бедро, потому что Степан Корнеевич не брался без снимка делать операцию, военный комиссар велел вырубить роскошный сад и топить фруктовыми деревьями котлы, чтобы дать энергию. Культурно? Разумно? Владелец сада, Мерк, честнейший человек, немец, уважаемый всем городом.
