Нестеренко любил море и, с тех пор как волею судеб стал штабным офицером, очень скучал по кораблям, по соленому ветру, по тому необыкновенно радостному ощущению, которое испытывает каждый моряк, отправляясь в плавание. И хоть этот поход обещал быть очень коротким: через несколько часов катер обязательно вернется в базу, Нестеренко все равно был счастлив.
На горизонте появилась темная точка. Капитан-лейтенант приник к окуляру дальномера. Да, это была шхуна. Повинуясь приказу командира, рулевой повернул штурвальное колесо, и катер, оставляя за кормой пузырящуюся дорожку волнующейся, точно смятой воды, покатился влево. Нестеренко понял маневр командира и внутренне поблагодарил его. Конечно, к шхуне не следовало подходить сразу, в лоб. Нужно было сделать вид, что шхуна вовсе не интересует катерников, и встретиться с ней будто случайно, лучше всего на обратном пути.
Катер сделал несколько несложных маневров, имитируя учебный выход, и повернул в сторону берега. Теперь шхуна была слева по курсу в пяти — шести кабельтовах от катера. Командир судна слегка отстранил Нестеренко рукой и взглянул в глазок дальномера.
— Интересно, — громко сказал он через минуту, стараясь перекричать рокот мотора, — у нее новая надстройка появилась на баке. Посмотрите.
Мощные стекла прибора словно перенесли шхуну на несколько сот метров ближе к катеру. Нестеренко увидел пузатый давно не крашенный борт судна, неуклюже торчащий над палубой мостик. Там, держась за поручни, стоял невысокий человек в темном широком плаще. «Наверное, Нельсон», — мелькнуло в голове Нестеренко. Бросив взгляд на бак, капитан-лейтенант увидел то, что так заинтересовало командира катера. Там возвышалось непривычное для глаза моряка строение, напоминающее большой пульмановский вагон, снятый с колес и поставленный зачем-то на палубу судна. Глухие, без единого иллюминатора стены постройки были выкрашены в такой же неопределенно-серый цвет, как и вся шхуна. Неподалеку от надстройки виднелись сложные приспособления, предназначенные, как правило, для спуска на воду крупных катеров. Но сколько ни смотрел Нестеренко, никаких катеров на палубе шхуны не увидел.
Через несколько минут шхуна осталась позади…
— Вот, собственно, и все, что мне удалось узнать, — закончил свой рассказ Нестеренко.
— Все это чрезвычайно интересно, — взволновался Страхов. — И даже подтверждает мою догадку.
— Я, кажется, понял, о чем вы думаете, — улыбнулся Фролов. — Лодка?
