И что вы думаете – иеромонах отец Алексий тайны исповеди не нарушил! Просто молился в голос – перед алтарём, так что другие насельники про двойное убийство даже и не краем уха – услышали (а они-то – сообщили куда надо кому следует)…
Эх, был бы адвокат хороший – Кони, или Плевако – он бы Кэт явно отмазал бы… но увы, у папы денег не нашлось…
И вмазали Леди Макбет Одесского уезда на всю катушку, добавив по рогам… )
«И ведь что мне, Лена, обидно было… ведь не любил он эту дурищу пошлую вот ни сколечки… и все-то её достоинства – что в приданное за неё мельницу давали! И вот за какую-то мельницу… себя продать… меня променять… какие же мужики сволочи…»
«И не говори… мой-то котик, уж как распинался, уж что мне сулил – а даже на суд не пришёл… сволочи они все.»
«Да. Первое – „Все мужики -сволочи“, Второе – „Носить нечего“, Третье – „Разное… “»
«Чего-чего?!»
«Да это я цитирую повестку Первого Международного Женского дня… Восьмого марта празднуется…»
«Интересно… нет, не слыхала… какая ты, Кэт, образованная…»
«М-да… толку-то от этого… а кстати, что это там за грохот на палубе? И конвой куда-то потянулся? Уж не война ли часом, хе-хе…»
(Взыскательный читатель спрашивает:«Ну когда же будет война?!»
Помилуй Бог! Уж что-что, а война на море для автора не представляет ничего романтического…
Вот представьте себе – вот он, жаркий бой… в низах машинисты и кочегары упираются, обливаясь потом, из последних сил, задраенные наглухо под броневой палубой, угорая от нехватки воздуха, скупо льющегося из виндзелей, с затаённым ужасом ожидая проламывающих борта ударов… когда гаснет свет, и обжигающий смертельно раскалённый пар в кромешной тьме превращает людей в корчащиеся на полу сгустки нечеловеческой боли… когда корабль вдруг начнёт проваливаться вниз, в ледяную тьму, и «духи» полетят, скользя по рифлёным плитам – на раскрытые адские огни топок или на безжалостные, перемалывающие кости и мясо шатуны машины… когда чёрная от угольной пыли морская вода хлынет из угольных ям, и люди последними глотками будут пить остатки воздуха в воздушных мешках у подволока, оттягивая неизбежный, мучительный миг удушья… романтично?
А, так читатель просит показать вид с верхней палубы… извольте.
В туманной дали – на самой границе видимости – то ли есть они, то ли это мерещится в заливаемой брызгами дождя оптике – мелькают далёкие серо-голубые чёрточки… вдруг, точно сотни маячных огней, внезапно засверкало по всему горизонту – слева направо…
