— Почему же бросили?
— Опять моя старушка возражала. Боялась, что у меня может случиться кровоизлияние от ударов по голове.
— И как далеко вы ушли в этом спорте?
— Выступал даже в «Альберт-холле». Миллионы зрителей смотрели нас по телевизору.
— И после этого вы решили переехать в Мертон?
— Знаете, Лондон хорош для взрослых, но я не хотел, чтобы мои дети дышали смогом. Я хотел, чтобы они каждое утро дышали свежим воздухом, а не дизельным чадом. У вас есть дети? — спросил он, обернувшись к Брэди.
— Нет, — ответил инспектор слишком поспешно.
Палмер посмотрел на него, потом перевел взгляд на дорогу.
— Я ведь тоже работал в Лондоне. — Брэди сменил тему.
— Ну, а вы почему переехали?
— На этот вопрос я никогда не мог себе толком ответить. В нашем лондонском департаменте на меня умудрились взвалить всю работу. Я думал, что, если уйду, этим ленивым ублюдкам придется начать работать самим.
Палмер засмеялся.
— Не могу понять, что могло заставить такого человека, как вы, выбрать подобную профессию? Я имею в виду копаться… — Брэди поколебался и не закончил фразу.
— Хотите сказать, копаться в чужом дерьме? — закончил за него Палмер.
Брэди кивнул.
— Как посмотреть. — Палмер рассмеялся. — Это самая постоянная работа. Я хочу сказать, что, пока, люди не страдают массовым запором, у меня всегда будет работа. — Конечно, — продолжил Палмер, — работа в Лондоне намного легче, чем здесь. Здесь приходится ползти в канализационных трубах на четвереньках, а там можно в них идти в полный рост.
Брэди хмыкнул, представив себе эту картину. Палмер снизил скорость и поинтересовался, по какому адресу надо ехать. Они уже были в районе новых домов.
— Авеню Акасиа, 22, — ответил Брэди, заглянув в листок.
Оказалось, что они уже приехали. Выйдя из машины, они направились к входной двери и позвонили. Брэди заметил, что занавеска слегка раздвинулась и сквозь металлическую сетку от мух видно чье-то лицо. Однако им пришлось долго ждать, прислушиваясь, как медленно открывается множество запоров. Наконец через небольшую щель приоткрывшейся двери они увидели странную женщину, лицо которой пряталось в тени.
— Миссис Фортюн? — улыбаясь, спросил Брэди.
Ей можно было дать не менее семидесяти лет, и она с подозрением смотрела на пришельцев.
— Мы работаем в совете. Вы ведь жаловались на плохой слив? — инспектор продолжал улыбаться в ожидании ответа. Потом он подумал, что женщина глуха и повторил свой вопрос громче.
— Нечего кричать, я не глухая, — огрызнулась женщина. — Ступайте с черного хода.
