Он поставил кружку на ковер и заиграл на невидимой гитаре.
— Дуу-дн дуу-дн да-да… Просни-ись, мама-а… притуши ночни-и-ик… дуу-дн… — Он тряхнул головой. — Не знаю. Наверное, времени не нашлось.
Он еще немного покривлялся, напевая себе под нос. Кен когда-то много играл на гитаре, очень хорошо играл. Гораздо лучше меня. Я пододвинул свой компьютерный стул поближе.
— А почему? — спросил я. — Почему не нашлось? Ведь ничем особенным не заняты. Я коротаю вечера тут, за компьютером, пишу заметки к урокам и статьи, которые никогда не публикуют. А ты?
— Не знаю. Наверное, занят был. Сам знаешь, как оно…
— Чем занят? Кен, когда-то мы ходили на концерты по меньшей мере раз в неделю. Ты обожал живую музыку.
— И сейчас люблю.
— Черта с два! Кен, мы бы давно сходили на Смизера, если б ты не был «занят».
Я потыкал в клавиатуру и вызвал на экран изображение Кена со стаканом воды в руке на террасе горной хижины в Альпах.
— Славно смотрится, да? — сказал я. Кена картинка, похоже, не удивила. Я гнул свое. — Мы поехали бы тогда в горы, но кто-то решил задержаться в пивной и добавить. Эта штука… — я показал на ПК, — знает: надо было поставить стакан и отправиться со мной в турагентство.
— Да что она понимает? — пренебрежительно скривился Кен.
— Что ты алкоголик.
Я запоздало прикусил язык. Кен довольно долго смотрел мне прямо в глаза, а потом наши взгляды опять перекочевали на экран.
— Ты в последнее время лазил в Интернет? — сменил он тему.
— Только в почту. И за всякими справками.
— А новостные сайты не смотрел? — В голосе Кена зазвучал намек на угрозу.
— Предпочитаю газеты. — Я посмотрел на пол, на смятые и перепутанные листы вчерашней «Гардиан», растерзанные неугомонными ногами Кена. Он вдруг поднялся:
— Иди сюда.
Кен открыл веб-обозреватель и впечатал в верхнюю строку адрес: news.bbc.co.uk.
Соединение с Сетью у меня медленное. Тексты и графика загружались в час по чайной ложке, неспешно являя картину мира в понимании «Канта 2.0».
Город блистающих башен.
Школьный класс, полный улыбчивых черных ребятишек.
Целое поле танков радужной раскраски. В траках проросли цветы.
Космический корабль на красной каменистой поверхности Марса.
Я повернулся к Кену.
— Это ведь липа, верно? Все это ненастоящее.
— Нет, — вздохнул Кен. — А могло быть. Стоило нам по-настоящему захотеть.
Вновь воцарилось многозначительное молчание, которым, похоже, в последнее время были заражены наши жизни. Наконец брат протянул мне кружку.
— Еще кофе? — спросил я.
