Иногда Джеми даже смеялась над Томом, поскольку тот был более чувствительным. Лишь он один плакал в кино. А когда они спорили, первым впадал в истерику и терял нить. Она же выиграла много споров, оставаясь холодной и спокойной.
И лишь тогда, когда дело касалось Тома, она теряла голову. Ее чувства к нему были превыше всего. Иногда казалось, что она взорвется от любви.
Джеми не могла жить без него.
Но теперь, видимо, придется.
— Нет, так нечестно! — воскликнула она в отчаянии, а потом сказала: — Прекрати, Джеми. Прекрати сейчас же.
Она перевернулась на спину и стала разглядывать трещинки на потолке. Сделала глубокий вдох, ожидая, когда успокоится и когда чувства вернутся в нормальное русло.
Джеми глядела на трещинки, стараясь, как в детстве, представить разных животных. Рисунки всегда складывались в удивительный узор.
Но теперь не получалось.
Трещины оставались трещинами.
— Куда подевались звери? — спросила она вслух.
Все еще чувствуя себя странно, Джеми вскочила к телефону.
— Том, почему тебя нет дома? Нужно попытаться позвонить еще.
Джеми взялась было за трубку.
И тут раздался звонок.
Она подпрыгнула, неловко схватила трубку, уронила ее на пол, потом наконец поднесла к уху.
— Алло?
— Здравствуй, дорогая. Это тетя Сара. Как дела?
Эту тетю она любила меньше всех, поскольку та была самой занудной. «Она может занять телефон часа на два, и тогда Том не дозвонится до меня», — подумала Джеми.
— Нормально, — процедила она сквозь зубы.
— Я не видела тебя так давно, моя милая. Ты такая куколка. Уверена, ты за это время стала еще красивее.
«Как же мне не наорать на нее?» — подумала Джеми и поняла, что сжимает трубку изо всех сил.
— Спасибо, тетя Сара.
— Когда же я тебя видела в последний раз? — продолжала та. — Дай-ка подумать. — Наступила бесконечная пауза.
— Не помню, тетя Сара. Но послушайте, не надо…
— Может быть, на свадьбе твоего двоюродного брата? Когда же это было? В декабре, верно?
— Не знаю. Я…
— Нет. Я точно видела тебя после. Дай-ка подумать.
Джеми быстро заходила взад-вперед разбросанным листкам. Она зажала телефонный шнур в зубах и была готова вот-вот перекусить.
— А! Вспомнила. Это было на вечеринке у Ирмы.
— Да, конечно. — Джеми не могла скрыть раздражения.
— Какой хороший дом у Ирмы. Она очень, очень счастливая женщина.
— Да, верно.
«Сейчас я помру, — подумала Джеми. — Утром меня найдут лежащей на полу, а тетя Сара все еще будет болтать».
— Но это было так давно, — продолжала та своим резким, прокуренным голосом. — Очень, очень давно. Когда же была вечеринка у Ирмы? В январе? Нет. В феврале? Да. Очень давно, милая.
