После некоторой паузы Виктор заметил:
– Думаю, ваш дедушка Маркус принял правильное решение, оставив Эллиот-мэнор вам, Тори.
– Дедушка считал, что поскольку я единственная из Эллиотов, родившаяся здесь, то у меня особая связь с домом. Этот особняк всегда имел огромное значение для семьи, но дедушка чувствовал, что из троих его детей и четверых внуков только мне удавалось видеть в доме то, что видел в нем мой прадед Арчибалд. Может, это благодаря тому, что я провела здесь много лет с мамой и Джуди. Этот дом в некотором роде мой друг и мой возлюбленный.
– А теперь вы хотите разделить его с другими, – мягко сказал Виктор. – Это заслуживает восхищения.
Она пожала плечами.
– Ну, если уж быть честной, мое решение вызвано несколькими причинами, и не все они бескорыстные.
– Но готов поспорить, что главная – это ваша любовь к дому и желание возродить его былое величие, верно?
– В общем да, – призналась Виктория. – А вы не могли бы рассказать мне о том времени, когда бывали здесь? Обожаю слушать такие истории.
Виктор отвернулся, чтобы она не увидела выражения его лица.
– Возможно, как-нибудь и расскажу, хотя не уверен, что это будет вам интересно. Вам, молодым, надо смотреть в будущее, а прошлое есть прошлое, оно уже прошло. Смотрите-ка, – показал он рукой в сторону океана, – рыбацкая лодка показалась из тумана. Восхитительная картина, правда?
Виктория посмотрела туда, куда указывала его рука.
– Лодка сидит глубоко в воде, наверное уже с уловом. Должно быть, они пробыли в море несколько дней.
Фред тоже смотрел на рыбачью лодку, стоя у окна своей комнаты. Он уже видел ее раньше, и что-то в связи с ней не давало ему покоя, но, что именно, он пока не мог понять. Взгляд Фреда снова вернулся к Виктории и мужчине, с которым она разговаривала на вершине утеса.
Виктор Кинсли тоже немало беспокоил его. Если бы Фред знал, что Тори так рано отправится на прогулку и встретится с Кинсли, он бы пошел вместе с ней. Этот человек уже два дня жил в доме, но еще никак не проявил себя. Фред чувствовал, что Виктор так же присматривается к нему, как и он. Может, Кинсли действительно тот, за кого себя выдает, но все равно Фреда не оставляли сомнения. Однако он был уверен, что в любом случае сумеет справиться с ситуацией.
Другое дело Виктория. Разве мог он предположить, впервые увидев ее, что их отношения зайдут так далеко? Порой Фред чувствовал себя последним негодяем. Но по ночам, когда они любили друг друга, забывал обо всем на свете. Пусть его совесть была не совсем чиста, но он знал, что сделает все возможное и невозможное, чтобы остаться с Тори. Но сначала он должен выполнить просьбу Алисии.
