Черно-яз (Мат: Предисловие)
Давайте представим: один человек уронил другому на ногу чугунную болванку. Для определенности — весом 15 килограммов. Что тот ему скажет?
Ну уж не «любезный Иван Петрович, вы несколько не правы…» и т. д.
Скорей всего — он заругается.
Впрочем, уменьшим вес болванки до 5 кг: при 15 кг по ноге — речевая реакция может оказаться просто нечленораздельной. В подтверждение — анекдот о каком-то знаменитом физике.
Во время лабораторной работы студент его спросил:
— Профессор, я не знаю, какое напряжение в этой розетке — 220 или 127 вольт. И все вольтметры заняты. Как это без вольтметра узнать?
— Суньте туда пальцы, коллега, — ответствовал многоопытный профессор. — Если вас дернет и вы воскликнете «Черт возьми!», значит, там 127 вольт. А если выражение будет покрепче, там наверняка 220.
Студент помолчал задумчиво…
— Значит, тот парень вчера был после 380…
А теперь представим, что это роняние болванки на ногу — трогание 380 вольт — происходит на уровне (для определенности же) в несколько рентген в час… в несколько десятков рентген?…
А если таких мужчин «под напряжением» — «под болванкой» — сотни тысяч? — и они скучены в ограниченной зоне, перенасыщенной техникой, изо дня в день недосыпают; работа изматывающая, нервная, да просто опасная… Женщины и дети отсутствуют. Как они будут изъясняться?
Правильно.
Матом.
Часто — исключительно им одним.
«Мат для нас был то же, что щебет для птиц»…
…Я иногда жалею, что разговоры, которые я слышал и в которых сам участвовал, «упаковывались» в памяти уже в очищенном, отфильтрованном виде… Как-то не представлял тогда, что на этом непечатном (по определению) языке может существовать не только письменность (на заборах), но и литература — настоящая, стоящая литература…
Эх! Написать бы о Чернобыле — да на черно-язе жег на чернобыльском этом настоящем, к зачатию то и дело восходящем языке!.. Вот это был бы такой кусок жизни как она есть — с мясом, с кровью, с в узлы связанными нервами и вулканически тонкой коркой, по которой-то на самом деле и ходит человек, — что после этого очень многие «сильные» вещи показались бы диетическими котлетками для никогда не живших по-настоящему…
Но вот один чернобыльский случай…
Сразу было понятно: переводу на цензурный не подлежит.
