Внезапно ее волнение переросло в ужас. Он не собирался целовать ее! А ей так этого хотелось. Джасинда не могла бы объяснить даже самой себе эту сумятицу в своей голове… Все, что она понимала сейчас, было то, что он стоял перед ней, такой высокий, привлекательный и возбуждающе мужественный. И у нее почти сформировалось осознанное желание оказаться в его объятиях.
Наконец он поднял глаза. Его взгляд был пристально внимательным, и он спросил тихо:
— Вы не возражаете, если я вас поцелую?
— Нет. Я… я хотела бы… — выдохнула она.
Она запрокинула голову, когда он нагнулся, чтобы коснуться своими губами ее уст. Ее длинные ресницы вспорхнули, и она медленно закрыла глаза.
Сначала их губы слегка коснулись друг друга, затем слились воедино. Она ощутила вкус жженого сахара и что-то еще, едва уловимое, возможно, едва сдерживаемое желание, исходящее от него, а может быть, и от нее самой. Он прижался сильнее, и его губы стали более настойчивыми. Сладкое трепетное томление растекалось в ней подобно лучам солнца. Затем настойчивое давление и сладкий вкус его губ вдруг пропали. Он оторвался от нее и поднял руку, поправляя растрепавшиеся волосы.
Кто-то еще оставлял холодные безликие поцелуи на ее щеках после этого, но Джасинда едва замечала их. Она была охвачена сладким ощущением томления в груди. Еще долго после того, как Эрик, пожав ей руку, отошел от будки, она пыталась следить за ним в толпе. Наконец ее глаза перестали отыскивать его возвышающуюся над всеми светловолосую голову, и она поняла, что Эрик ушел. Джасинда постепенно освобождалась от оцепенения.
— Дорогая? — кто-то дотронулся до ее руки.
Джасинда от неожиданности вздрогнула и лишь затем увидела стоявшую рядом Мейзи.
— Ты собираешься уходить?
— Да, — она заметила, наконец, что зал уже опустел.
Джасинда покорно пошла за Мейзи, ее ноги двигались сами по себе, в то время как мысли блуждали где-то далеко-далеко.
— Было очень много народа, и я думаю, что мы насобирали много денег, — сказала Мейзи.
— Угу, — задумчиво произнесла Джасинда.
Означал ли этот поцелуй что-нибудь для Эрика? Или это был просто ничего не значащий флирт?
Мейзи болтала без остановки, пока они шли к машине.
— Ты видел Кристофера, Лэнн? По-моему, он стал еще толще. Конечно, все Варнеры склонны к полноте. Садись, дорогая.
— Что ты считаешь главным для семьи Эрика Фортнера? — спросила неожиданно Джасинда.
— Деньги, — не задумываясь ответила Мейзи.
