Для будущего «Айронкрика» это имело огромное значение. Если говорить о военных подрядах, то конкуренция стала просто сумасшедшей. Когда война ведется на двух фронтах — в Ираке и Афганистане, — поставки людей, материалов и новых технологий на поле боя стали многомиллиардным бизнесом. «Айронкрик» конкурировал с «Рейтеоном», «ЭйрСканом», «ДинКорп» и многими другими фирмами, выполняющими заказы правительства. Если хочешь процветать в этой среде, то следует найти уникальную нишу, поставлять услугу или продукт, которых нет у других.
Если организации типа «Блэкуотер» специализировались на предоставлении услуг по безопасности и защите, то «Айронкрик индастриз» сосредоточилась на исследованиях и разработках в военных целях. И главным их конкурентом была не какая-то другая частная компания, а само АНИРМО — Агентство по научным исследованиям и разработкам Министерства обороны США.
Правительство уже продвинулось с различными проектами в области биоинженерии, активно захватывая территорию «Айронкрика». АНИРМО внедряло в мозги крыс и акул имплантаты и училось управлять ими, как биологическими роботами. Электронные чипы вставлялись в личинки насекомых, а когда появлялись мотыльки и мухи, то чипы уже находились в них. Список продолжался и продолжался. Согласно последним сведениям, АНИРМО предпринимало попытки откорректировать даже геном, чтобы с помощью генетических манипуляций улучшать природные способности.
Чтобы выжить в этой процветающей отрасли, «Айронкрику» требовалась помощь. Они нашли ее в Ираке, в лаборатории, занятой производством биологического оружия и спрятанной в недрах Багдадского зоопарка. О существовании этой лаборатории «Айронкрик» узнал благодаря сведениям, полученным под пыткой от одного иракца, работавшего в оборонной отрасти. Они неплохо заплатили, чтобы эти данные не пошли дальше.
Именно Дункана послали туда, чтобы забрать документацию, аппаратуру и жизнеспособные образцы. Выполнять поручение пришлось ценой собственной крови, и рубцы, оставшиеся на его теле, подтверждали значимость проекта. На левой стороне лица виднелись четыре шрама, которые начинались у макушки и шли до самого подбородка. Он неделю пролежал в коме, а потом перенес девять операций — ему восстановили нос, исправили сломанную челюсть и вживили зубные имплантаты. Из-за повреждения слюнных желез и протоков у него постоянно пересыхало во рту, и он облегчал эту сушь, сося леденцы и карамельки.
