- И воздух, и электричество. Чего хотите?
- Три раза «Голд стар», - сказал Роберт.
Официант даже не шелохнулся; он разглядывал вначале меня, а затем нашего пса, которого я держал на поводке. Потом вытащил из-под стойки какую-то газету; я видел, что он не читает ее, а только рассматривает фото. Это продолжалось довольно долго; наконец он аккуратно сложил газету, спрятал в ящик, не посмотрев на нас, подошел к стене и повернул выключатель; лопасти вентилятора замерли.
- Это вы, - сказал он.
- Да, - сказал Роберт. - Это мы. Дай три бутылки «Голд стар» и включи вентилятор.
Официант неподвижно стоял за стойкой, глядя на нас с полным безразличием. Я чувствовал, как пот струйками стекает у меня вдоль позвоночника, и посмотрел на девушку, но ни на ее лице, ни на теле и капельки пота не заметил. Наш пес лежал на каменном полу и тяжело дышал.
- Дай нам три раза «Голд стар», - сказал я официанту, но он отрицательно покачал головой. Тогда я полез в карман и положил на стойку деньги. Он пересчитал их; сунул в ящик и, подойдя к стене, включил вентилятор; через минуту в тишине послышался шум резиновых лопастей. Ну, и поставил перед нами три пива «Голд стар».
- Ты читал про нас в газете, да? - спросил я официанта.
- Дела идут хреново. Времени полно - читай сколько влезет.
- Мы всегда платим.
- Значит, можете всегда приходить.
- Всегда или только когда при деньгах?
Он опять посмотрел на нас, а потом на пса, лежащего с высунутым языком.
- Всякий раз, когда будете с собакой, - сказал он.
- Они у нас долго не задерживаются. Только привыкнешь к одной, сразу надо заводить другую.
- Скоро дожди зарядят, - сказал официант. - Вы ничего не заработаете.
- У нас еще есть целый месяц.
- И куда вы теперь?
- В Тверию.
- Красивая хоть?
- Ты б отказался от американской валюты? - спросил Роберт.
- А что вы делаете, если она уродина?
- Это плохо. Приходится каждый раз его накачивать. Тогда с грехом пополам получается. Сам знаешь, как оно бывает.
- Нет, - сказал официант. - Знаю, как оно бывало. - Он опять посмотрел на нашего пса. - Я принесу миску воды, а ты его спусти с поводка, - сказал он. - Поводок коротковат, собака мучается. У нас тоже был пес, да сдох. Но миска, наверно, найдется.
Он вышел, а я отпустил собаку, и в ту же минуту мы поняли, что плакали наши восемьдесят фунтов, которые заплатил за нее утром Роберт; пес бросился длинными скачками в темноту улицы, а мы втроем стояли в дверях ресторанчика с бутылками холодного пива в руках и смотрели на нашего пса, пока его след не простыл.
