- Почему он так стоит?
- Может, видит что-то, чего мы не видим.
- Он ведь смотрит на стену.
- Не думай о нем. Как идут дела?
- Я забыл, что мне говорить об Иуде и Варавве.
Роберт обернулся.
- Тебя нельзя ни на секунду оставить одного. Спроси, почему Иуда предал Христа…
Я перебил его:
- Уже знаю. Но почему Ибрагим не поворачивается?
- Зачем ему поворачиваться? Может, он счастлив именно потому, что не должен смотреть на нас, людей.
- И мне б так хотелось.
- Не думай сейчас об этом. И не впадай в экстаз, когда говоришь о Боге. Помни, что ты Его пока только ищешь.
- А найду в тот день, когда мы купим новую собаку и поедем в Эйлат, точно? - сказал я и спустился вниз. Шона не было.
- Где он? - спросил я у Гарри.
- Тоже пошел за сигаретами, - ответил Гарри. - Роберт рассказал мне про вашу идею. Это свинство.
- Сообщи это ему.
- Не уверен, что я так не сделаю.
- Послушай, Гарри. Я в этой гостинице ищу Бога, а нашел пока только комнату, которую портье в мое отсутствие сдает по часам проституткам. Одна из них даже случайно оставила драные чулки. Но так получилось, что ни хозяину гостиницы, ни прокурору об этом ничего не известно. И что ты на это скажешь?
- Чайку не хочешь? Это тебя подбодрит.
- Зачем? Я прекрасно себя чувствую.
- Бесплатно, - сказал Гарри. - Ведь мы друзья. Я тебе принесу чая с лимоном.
- Читай свою книжку.
- Насчет Шона я просто пошутил.
- Очень благородно с твоей стороны.
Вернулся Шон, сел на свой стул.
- Принеси-ка мне стул, Гарри, - сказал я. - Не на стол же садиться.
Гарри встал и отправился за стулом. Тут вошла Луиза и остановилась в дверях.
- Поверни лампу к стене, - сказала она.
- Лучше я ее погашу, а ты подымешься наверх.
- Нет. Я хочу показать ему свою фотографию, - сказала она. Я заметил, что она здорово набралась; она ходила вниз, в тот бар, возле которого стоял Ибрагим, и сидела там в углу, где ее никто не видел.
- Ты ему уже показывала, - сказал я. - Не далее как вчера. Пересняла фотокарточку?
- Нет. Боюсь. А теперь погаси свет, я пойду наверх.
Я погасил свет, а она прошла мимо нас, и когда я услышал, как хлопнула дверь, снова зажег лампу. Гарри вернулся и поставил мне стул.
- Есть одна вещь, которую я не понимаю, - сказал я. - Как-то я читал книгу, название забыл. Там написано, что из всех учеников особенно сильно любил Христа Иуда, но он не верил в успех борьбы, которую вел Христос. Он верил в Варавву и думал, что, когда Христа начнут истязать, тот сотворит чудо и освободит свою страну.
