Иметь в своей команде берсерка считалось честью, хотя и не доставляло удовольствия. Внутри коллектива и в периоды мира он был человеком совершенно невозможным. Памятуя о его сверхъестественных способностях, всякий радушно принимал его как гостя, однако берсерк был способен в любой момент стать причиной беспокойства домочадцев. Стоит слегка задеть его, как он, охваченный одним из своих сумасшедших припадков, без разбора обрушится на друга или на незнакомца и примется крушить имущество. Вероятно, он и в прямом смысле был сумасшедшим, то есть имел маниакальные наклонности. Возможно, он был неуравновешен вследствие чрезмерной погруженности в себя; возможно — из-за полного отсутствия какой-либо сдержанности. Да и зачем было ему контролировать себя, ведь его неистовство наполняло окружающих благоговейным страхом и почтением? Ведь ни один воин, несомненно, не мог быть столь полезным, учитывая манеру ведения боя, характерную для норманнов.
Викингов можно было бы счесть прототипами морских пехотинцев — если бы их жизнь на море не предъявляла к ним особых требований. Одно и то же оружие они использовали одинаково как на море, так и на суше. Облаченные в шлем и кольчугу, они были движимы единственной идеей: добраться до ближайших жилищ и поразить их обитателей мечом или секирой. Сражались ли они на борту корабля или на равнине внутри страны, их девиз был таков: плечом к плечу, и пусть победит сильнейший. Сам по себе корабль также расценивался скорее как поле битвы, нежели как орудие ведения боя, так что необходимости в тактике или маневрах на море не было. Столкновения между соперничающими флотилиями напоминали парад и носили формальный характер. Типичная битва начиналась, подобно дуэли, с того же набора приличествующих в таком случае действий и проводилась так же педантично, как и столь любезный норманнам стереотипный наземный поединок (буквально «поединок на острове»). Поначалу обе флотилии со спущенными парусами и сложенными мачтами подходили друг к другу, останавливались на расстоянии полета стрелы друг от друга и убирали весла. Затем на обеих сторонах суда сводились вместе и составлялись — нос к носу, корма к корме — в компактное скопление, почти что единое целое. Похожим образом несколько отдельных бревен, связанных друг с другом по своей длине, образуют прямоугольный плот. Представьте два таких плота, стоящих краем к краю друг напротив друга, — это и будут две флотилии, стоящие нос к носу и ждущие сигнала. Когда все были готовы, военный рожок давал сигнал. «Те, кто стоял на штевнях, были на расстоянии удара. Кто был на носу, наносили удары копьями, а те, кто был ближе к корме, бросали копья с наконечниками и дроты. Некоторые пускали стрелы и камни, а те, кто стоял позади мачты, стреляли из луков».
